И вот я повел свою группу в ближайший парк, чтобы показать, как это делается. Заметив чистенького, бедно одетого старичка, я сказал им: "Это, разумеется, не клиент и не работник, у него ни гроша за душой. Но в качестве упражнения давайте мы с ним побеседуем. Беседовать буду я, а вы внимательно слушайте".
Я остановил старичка, который смерил меня добрым взглядом поверх очков. Он охотно и вежливо согласился ответить на мои вопросы. Я раскрыл папочку, отбарабанил список, взял у дедушки телефон и собрался откланяться.
"Вы закончили?" - серьезно осведомился старичок.
"Да, это все, " - и я улыбнулся своей самой ослепительной улыбкой, раздумывая, в какую помойку мне бросить его анкету.
"Тогда у меня к вам есть вопросы", - сказал старичок, завел руку за спину и вынул из-за брючного ремня замусоленную Библию в мягком переплете, с какими ходят Свидетели Иеговы. Когда он раскрыл ее, она оказалась испещренной подчеркиваниями и пометками.
"Какое, по-вашему, тайное имя Бога? " - спросил старичок. Или еще что-то, в том же духе.
И я отвечал.
Часовой механизм
Человек напоминает часы: в детстве - солнечные; в отрочестве механические, с медленным ходом стрелок; в зрелости - электронные, где смена цифр, по-нашему впечатлению, происходит нагляднее и быстрее; в старости - на песочные, по причине метафорического высыпания песка.
Всякий раз, как я выбираюсь на окраину, мне начинают вспоминаться бесчисленные часы и сутки, потраченные впустую, пропавшие ни за грош. Если сложить их вместе, наберется на несколько лет.
Вот передо мной картина: я сам, уткнувшись в шарф, бреду куда-то с портфелем сквозь ветер и дождь со снегом. Впереди леденеет пустырь, на горизонте маячат многоэтажки. Что это? Зачем я здесь? Почему меня занесло в это унылое место? А, вспоминаю я. Вот оно что. Это я спешу к очередному клиенту с чудодейственными капельками от паралича. Их капают в нос по особому ноу-хау, собственности НИИ экспериментальной медицины. Совесть моя, помнится, отчасти успокоилась лишь благостью этой авторитетной вывески. Капельки дорогие. Я называю их моими пиявочками и козявочками. Дома меня, разумеется, зовут Дуремаром. Капельки не помогают ни фига; через год выясняется, что их можно купить в любой аптеке целый флакон, за копейки. С ними бывают перебои, и НИИ рекомендует мне капать клиентам в носы водопроводную воду. В общем, это был приличный приработок на заре 90-х, и я за пару лет исколесил наш город вдоль и поперек.
А вот другая картина: я сижу в машине "Скорой помощи" - что я там делаю? Я в жизни не работал на "скорой". Ага, понятно: это практика. Единственный в жизни выезд. К чему он мне - до сих пор не могу разобраться. Снова возникает параличная тема: доктор, сидящий рядом со мной, связывается с диспетчером и получает заявку: "Парализовало". "Парализовало! - ликующе восклицает доктор и оглушительно бьет в ладоши, а потом их потирает. Поехали!"