Ниенштедт приехал в Ригу и попытался отстоять свою свободу хотя бы ценою откупа за 1000 марок в пользу бедных, но все напрасно: он получил отказ.„Он, наконец, согласился, Через два года на него был возложен сан бургомистра (в 45 лет) 15 октября 1585 г. Он испытал тревоги во всей их полноте во время известных календарных смут. [...]
Ниенштедт оставил после себя Ливонскую летопись и свои записки,
Подлинная рукопись летописи Ниенштедта находилась еще в половине прошлого столетия в руках поручика фон Цеймерна, в Нурмисе, который сообщил ее для пользования бургомистру фон Шифельбейну,но с тех пор она исчезла бесследно. Записки его перешли в 1807 г, вместе с собранием книг бургомистра Иоганна Кристофа Шварца в рижскую городскую библиотеку. Они написаны собственною рукою Ниенштедта, и в них на с. 108 [...] заключаются кроме известий об его семье и торговых делах также и общественные городские события его времени.
Он писал историю как дилетант, а достоверность его известий, которые он сообщает как очевидец, вознаграждает за все недостатки.
ХРОНИКА.Выписка из Хроники дословно.
«Летом 1565 г, московит[1] приказал всем дерпским бюргерам и жителям, которые по завоевании города Дерпта из-за своей бедности должны были оставаться там, выехать вместе с женами и детьми: их разместили по отдельным московитским городам: Володимиру, Низен-Новгардену (Нижнему Новгороду), Костроме и Угличу. У них был в Дерпте пастор, именем магистр Иоанн
105
Веттерман, человек доброго и честного характера, настоящий апостол Господень, который также отправился с ними в изгнание, пас свое стадо, как праведный пастырь, и, когда у него не было лошади, шел пешком от одного города до другого, а если стадо его рассеивалось, он посещал его и ежечасно увещевал о страхе к Господу и даже назначал для их детей школьных учителей, каких только можно было тогда достать, которые в каждом городе по воскресеньям читали детям из Священного Писания. Его, как ученого человека, очень уважал великий князь, который даже в Москве велел показать ему свою либерею-библиотеку, которая состояла из книг на еврейском, греческом и латинском языках и которую великий князь в древние времена получил от константинопольского патриарха, когда московит принял христианскую веру по греческому исповедованию. Эти книги, как драгоценное сокровище, хранились
замурованнымив двух сводчатых подвалах.
Так как великий князь слышал об этом отличном и ученом человеке, Иоанне Веттермане, много хорошего про его добродетели и знания, потому велел отворить свою великолепную либерею, которую не открывали более ста лет с лишком, и пригласил через своего высшего канцлера и дьяка Андрея Солкана (Щелкалов ), Никиту Высровату (Висковатов ) и Фунику (Фуников ) вышеозначенного Иоанна Веттермана и с ним еще нескольких лиц, которые знали московитский язык, как-то: Фому Шревена, Иоахима Шредера и Даниэля Браккеля, и в их присутствии велел вынести несколько из этих книг. Эти книги были переданы в руки магистра Иоанна Веттермана для осмотра. Он нашел там много хороших сочинений, на которые ссылаются наши писатели, но которых у нас нет, так как они сожжены и разрознены при войнах, как то было и с Птоломеевой и другими либереями. Веттерман заявил, что хотя он и беден, но отдал бы все свое имущество, даже всех своих детей, чтобы только эти книги были в протестантских университетах, так как, по его мнению, эти книги принесли бы много пользы христианству.