— Ты не должен держаться за прошлое, Амир, — Полина снова повторила свой совет, который дала чуть ранее в нашем разговоре. — Шамиль счастлив, ведь это прекрасно! — она улыбнулась, а я не смог.
— Конечно, — согласившись, кивнул и опустил взгляд на ее ладони, что удерживали плед у груди.
— Амир, посмотри на меня, — грозно проговорила Стасина, чем только удивила. Лукаво подняв на нее свой тяжелый взгляд, я заметил, что девушка слегка дрогнула и после нахмурилась. — Ты тоже счастлив, разве не так?
— Так, но я хочу быть свободным, — признался я, наверняка ранив душу Полины. Я просил о том, чего лишил её. Это походило на эгоиста, но таковым я стал, как только отец без моего права выбора усадил на свой трон. Полина не знала, что ответить мне, а лишь кивнула, сомкнув губы в бледную полосочку. Она шумно сглотнула, и отвернулась от меня. — Идём, — прошептал у ее ушка, поцеловав в обнаженное плечико. Моя Богиня безмолвно последовала за мной.
За пределами шатра было очень холодно. И, как я думал, костер тоже потух, но в нем все еще искрились угольки.
— Как красиво, — промолвила Полина, остановившись, словно угодила в зыбучие пески ногами. Она огляделась кругом, и в ее синих глазах отразилось мерцание звезд. Это было поистине волшебно, будто бы она воссоединилась со стихией. — Амир, я бы никогда не подумала, насколько ночи в Марокко прекрасны. Нет, мы с Риммой гуляли по ночным улицам, ну, до того, как ты украл меня, но…, — она посмотрела на меня, наблюдая за реакцией на слова, затем снова обратила свой взор на небо и после на оазис. — Но, городская ночь здорово проигрывает в таинственности с пустынной.
— В прошлый раз была буря, оттого я не смог показать тебе все красоты этого моря, — специально подчеркнул нашу прошлую вылазку, ведь тогда мы только начали узнавать друг друга.
— Это было не так давно, а кажется, словно несколько лет утекло с тех пор, — девушка ухмыльнулась, затем сама первой двинулась к костру. Легкий ветерок раздувал его, и угольки вновь вспыхивали, будто пытались возродиться и засиять пламенем огня. Присев на толстую подушку, оставленную местными музыкантами, Полина придвинулась ближе к теплу. — Идем ко мне, Амир, ты весь продрогнешь, — обеспокоенно сказала она, похлопав рядом с собой. Я, не раздумывая, шагнул в ее объятия, и Стасина накрыла нас двоих пледом, который хранил ее тепло.
Несколько долгих минут мы молчали, наблюдали за шипением угольков и их игрой друг с другом. Моя Богиня приникла ко мне, обвив руками мой торс. Ее обнаженные груди касались моего бока, и я еще сильнее притянул ее к себе. Уединение. Как давно я мечтал о таком.