- Мне не нужны твои деньги, - повторяет она, переминаясь на месте. Он переполняющих эмоций ей не стоится спокойно. - Я не проститутка, чтобы платить мне за ночь. Засунь себе куда подальше свои товарно-денежные отношения, - гордо выплёвывает она слова мне в лицо. Только пугливо отскакивает, когда я делаю к ней шаг.
- Вика, - пытаюсь я остудить её ледяным тоном, но она его словно не замечает. Словно не ведает, что творит, ослеплённая своей горячностью. Не чувствует опасность. Не понимает, что терпение моё не безгранично.
- Может быть, ты и привык за всё платить. Привык откупаться от своих подстилок деньгами, - пятится она. Провоцирует, старается зацепить. - Привык решать все проблемы просто: заплатил и катись. Но это не ко мне. Я не продаюсь и не покупаюсь.
Кажется, я, наконец, догадываюсь, что это за деньги. И чем вызвал эту смертельную обиду. И несправедливые обвинения выбешивают меня в одну секунду.
- А за зарплату ты работаешь? - почти прижимаю я эту дикую белку к стене. Нет, не трогаю, даже не прикасаюсь. И вообще останавливаюсь довольно далеко. В одном прыжке. Но ей некуда больше отступать.
Только от запаха её разгорячённого тела, от жеста, которым она убирает прилипшую к губам прядь, от движения, с которым судорожно сглатывает, на какую-то секунду теряю контроль.
Ослеплён своими чувствами, как зверь, попавший в капкан. Оглушён, загнан, опрокинут неистовым желания ей обладать. Хочу заставить её бесноваться не в гневе, а в экстазе. Как там, в подсобке, где у меня реально сорвало крышу.
Но сейчас, снова загнанная в угол, это несносная девчонка умудряется схватить с полки кубок.
- Не подходи, Алекс, - замахивается она.
О, нет! Нет, нет, нет! Это же мой золотой кубок первенства страны по самбо. Кубок жалко, но неужели она и правда думает, что у неё есть хоть один шанс?
- Хорошо, хорошо, - покаянно поднимаю я руки. - Мне ясны причины твоего недовольства. Но это зарплата, Вика. Всего лишь зарплата. За все отработанные тобой дни.
- Я столько не зарабатываю, - поднимает она выше блестящую чашу и свой упрямый подбородок.
- Разве ты работала не за двоих? С учётом всех твоих сверхурочных, - слежу я за дрожащими руками, выжидаю момент, когда она ослабит хватку.
- Я не верю тебе, Берг. Ты просто выкручиваешься. Ты хотел плюнуть мне в лицо? Хотел показать, что ты - хозяин жизни, а я никто? Да, я никто, - срывается её голос. Становится глубже, ниже. От его вибраций у меня перехватывает дыхание. А её зеленющие, как луга весной, глаза уже наполняются слезами.
Чёрт, она же походу всю ночь проплакала. Неужели из-за этих дурацких денег? Припухшие покрасневшие веки. Ни грамма краски. И, пожалуй, ни грамма сомнения, что она огреет меня собственным кубком, если я попытаюсь приблизиться.