Однако с пистолетом или без оного, а что-то предпринять было нужно, причем немедленно.
И тут у меня мелькнула мысль: а может ли такой парень, как Мигель Фрэнки, хотя бы на миг поверить, что я оказался в подобной обстановке без ствола?
Ответ был очевиден. Не тратя времени на колебания, я вытащил из кармана авторучку и постарался сделать ее более похожей по очертаниям на ствол пистолета, намотав на нее носовой платок. Эту штуку я сунул в карман пиджака, ухватив ее так, чтобы она выпирала из кармана, как если бы я собирался палить через пиджак.
Левой рукой я резко рванул вниз и в сторону свисающий конец брезента, так что не прошло и секунды, как я стоял лицом к лицу с расположившейся здесь компанией негодяев.
Я видел, как у сидевшего напротив входа Мигеля округлились глаза, и отвисла нижняя челюсть.
— Руки! — приказал я громко и решительно. — И ни с места! — Я повернулся так, чтобы свет фонаря по возможности рельефней оттенил «оружие», оттопыривающее мой карман. — И чтобы никто не пикнул! Не хочу никого дырявить, но если вы, недотепы, дадите мне повод, я поступлю с вами как со стаей паршивых крыс, досаждающих ночью своим визгом и беготней!
Первым поднял руки вверх Фрэнки.
— Дьявольщина! — прошипел он. — Это же Кошен!
За Фрэнки последовал его собеседник, а там и остальные окончательно пробудились от сна: тараща свои сонные еще глаза то на меня, то на Фрэнки, они достаточно дружно для пребывающих в различных позах воздели руки к небу.
— А ведь ты угадал, приятель, — бросил я, шевеля рукой в кармане так, как если бы выбирал себе мишень получше. — Лемми Кошен, собственной персоной. — И если ты или кто нибудь из твоих корешей попробует учинить какую-нибудь милую шутку, то я постараюсь, чтобы она окупилась и ему и всем вам в трехкратном размере. Ну, а теперь, Фрэнки, — я повысил тон, — хватит лупать глазами, пора приниматься за дело. Веревок здесь достаточно, вяжи своих приятелей. И в темпе! Быстро!
Фрэнки пробормотал нечто весьма для меня лестное, однако за работу принялся без промедлений: схватив первый попавшийся под руку кусок веревки, он принялся скручивать руки ближайшему бандиту.
— Фрэнки, ты всегда был аккуратен и добросовестен, — напутствовал я его, — так что вяжи по первому классу. И если твой клиент при этом не будет блеять, то у меня может возникнуть мысль, что ты стал бракоделом или решил мистифицировать меня. И это будет крайне, прискорбно для тебя, ибо в этом случае у меня обязательно проснется неукротимое желание начинить твою неразумную голову унцией-другой свинца. А когда такое желание возникает, я не в силах ему противиться.