— Ладно, — нехотя согласился он. — Послезавтра домой поедешь. А ты, — он повернулся к Лебедеву и снова невольно выпрямил сутулую спину. — Глаз с нее не спускай!
— Можешь не волноваться, — холодно ответил химик.
— Ну, конечно, — презрительно фыркнул мой брат, а потом, схватив мое предплечье, грубо потащил к комнате, где я лежала до его прихода. Когда мы зашли, он закрыл за собой дверь и, подойдя ко мне почти вплотную, пару секунд всматривался в мои глаза.
— Что происходит, макак? — с нетерпением спросил он. — Что случилось? Ты так резко изменилась! Это из-за него?
— Что? — глупо переспросила я.
— Этот твой Лебедев, он пристает к тебе? — спросил брат, а я, не готовая к такому откровенному вопросу, удивленно подняла брови. Получилось вполне убедительно, ведь я еще тут же выпалила:
— Нет!
Сказала и только потом подумала. Ложь. Ложь? То, что происходит между нами можно охарактеризовать словом «пристает»? Нет. Однозначно нет. Значит, не ложь?
— Я ему не доверяю, — Леша чуть отстранился, удовлетворенный моим ответом и, запустив руки в карманы, медленно подошел к окну. — Машка его выгораживает постоянно, не пойму, почему.
— Она его давно знает?
— Вроде да. Но я ему не доверяю так, как она. Если он… Держи телефон рядом, ладно? Я волнуюсь за тебя, — последние слова он сказал так тихо, словно стыдясь их, но я, подойдя к нему, обняла его и уткнулась носом в его спину.
— Ты такой милый, прямо тошнит, — усмехнулась я.
— Зато ты, как была дурехой, так и осталась, — ответил братишка и сжал мою руку у себя на животе.
— Я — сама стабильность!
***
Когда Леша и Маша ушли, я решила прилечь ненадолго, но в итоге отключилась мертвецким сном. После всех этих переживаний сны меня, мягко говоря, не порадовали.
Мне приснилось, что я стою в центре причудливой арены и со всех сторон выслушиваю порицания, которые лились на меня рекой с трибун, окружавших арену. Под общий шум и громкое улюлюканье, поток самой отборной словесной грязи сыпался на мою несчастную голову, а я даже не знала, за что ухватиться глазами. Меня обвиняли и в малодушии, и во лжи своим близким и друзьям, и в том, что я подвергаю опасности других людей, в том, что я вру своим родным, заставляю их волноваться… Я зажмурилась, всем сердцем желая проснуться поскорей, ведь я отчетливо понимала, что все это просто сон. Но я уже и забыла, насколько реалистичными они могут быть…
— …Со своим преподавателем! — послышалось откуда-то сбоку, и мне в спину что-то больно ударило. Обернувшись и посмотрев под ноги, я шокировано вскинула брови — камень!