- Давай-ка подбери за собой, - приказал он мальчику. - Хочешь уйти и оставить здесь свинство?
- Я еще не доел, - промычал тот.
- Ну-ну, - пробормотал папа, тоскливо глядя по сторонам. Ему вдруг сделалось донельзя неуютно на этом холме, продуваемом со всех направлений. Перед глаза явился заманчивый образ времянки, спасительные стекла, надежная дверь.
Костер ежился и сжимался, посверкивая красными глазками из-под груды углей.
- Что ты его вечно торопишь, - мама вытерла рот салфеткой. - Что же это мы - пришли, и сразу уходим? Лично я, может быть, еще погулять хочу. Когда мы еще подышим воздухом!
- Дыши-дыши, - махнул рукой папа. Он втянул голову в плечи и обхватил колени.
- И буду дышать, - упрямо сказала мама. - И букет нарву. И босиком буду бегать по траве!
Отец лишь криво усмехнулся. Он ничего не ответил, сунул прут в самое пекло и немножко пошуровал там. Мама, в которую будто бес вселился, задрала гордую голову, скинула босоножки и легко побежала по склону вниз. Она останавливалась возле каждого невзрачного лютика ли, незабудки, садилась на корточки и преувеличенно восклицала, выказывая восторг. Теперь и мальчику пришло на ум фотографическое решение; он догадался, что мама стремится впечатать ему в голову памятную картинку, где будет схвачен миг наивной непринужденности, светлого скромного праздника, цветастого детства.
Папа, вероятно, тоже ощутил нечто похожее и снисходительно следил за мамой.
- Ай! - та вдруг заскакала на одной ноге, и папа привстал:
- Что такое?
- Стекло! - плачущим голосом крикнула мама. Она бросила незабудки и тщетно пыталась взобраться на холм. Отец бросился на помощь, неуклюже приобнял ее за талию и перенес к почти догоревшему костру.
Мальчик окаменел; он таращил глаза на босую ступню, окрасившуюся алым с пальцев, словно ногу опустили в банку с краской. Небо и земля запищали комариным писком.
- Вот же уроды! - папа погрозил кулаком. Он вертелся на месте, подобно коверному клоуну, не зная, чем помочь.
- Платок, - подсказала мама.
- Это дело десятое, - огрызнулся тот. - Говорил я тебе!...
- Ну, что теперь! - мама откинулась кзади, держа ногу на весу.
Отец взял себя в руки.
- Надо пописать на нее, - сказал он, будто отрезал.
Мальчик решил, что ослышался. Глаза его, и без того выпученные, превратились в плошки.
- Пописать? - переспросил он, не веря ушам.
- Да, да! А что в этом такого? - раздраженно ответил папа. - Это как лекарство. Старинное средство, малые дети знают. Что такое моча? Концентрированный солевой раствор. Ее, вон, даже пьют. Чего смотришь? Давай, отвернись, живо!