Он взялся за ширинку. Мальчик, словно его ужалили, развернулся вокруг оси и заткнул уши, чтобы ничего не слышать. Но все же услышал, как через вату, что папа требует от мамы того же: пусть отвернется.
- Не тот случай, - разобрал мальчик.
Он вперился взором в примятую траву, запоминая каждую прожилку, каждую крошку налипшей грязи.
- Все, можно смотреть, - донесся голос отца.
Мама сидела, гадливо рассматривая мокрую ногу. Кровь не унималась, и папа достал-таки носовой платок. Он туго обмотал пострадавшие пальцы, затянул узел.
- Еще бы какую тряпку, - пробормотал он. - У тебя есть носовой платок?
- Он грязный, - признался сын.
- Давай, неважно, мы его сверху пустим.
- Да не психуй ты так, рана ерундовая, - мама уже успокоилась. Подумаешь, беда!
- Надо в город, - сказал отец.
- Зачем? - удивилась она. - Через полчаса все пройдет.
- Надо! - настаивал папа. - Нужно сделать прививку от столбняка. Сдохнуть хочешь?
При слове "прививка" к страхам мальчика, не знавшего, что такое столбняк, добавилась эта болезнь. Она поселилась в красном шкафу.
- Ладно, - уступила мама. - Вечером поедем.
- Нет, не вечером. Прямо сейчас. Шутки шутить вздумала?
- Да кровь уж почти остановилась!
- При чем тут кровь? При чем тут кровь, я тебя спрашиваю?
Они собрались очень быстро: пошвыряли в корзину посуду с объедками, растоптали жаркое пепелище.
Вокруг сохранялось молчание - молчали деревья и тропы, безмолвствовала сухая трава, витало в облаках отрешенное небо; шум ветра казался не речью, но выжидающим дыханием.
Холм остался позади, все трое спешили выйти из леса, в уме отмечая вехи пути: поле, озеро, шоссе, горка. Умозрительная дорога сворачивалась, как свиток, и комкалась в незримой ладони, сокращаясь и сокращаясь; время помчалось, и земной шар проворачивался под ногами, подобно барабану для специального бега на месте. Декорации мелькали, но люди, пусть даже перебиравшие ногами, как бы стояли на месте - а может быть, висели в стремительно меняющемся пространстве.
- Ничего, - приговаривала мама. - Ведь не бывает же, чтобы на отдыхе и без приключений, да?
В придорожной канаве мальчику, наконец, повезло разглядеть нечто очень подозрительное, почти несомненный подосиновый гриб. Но мальчик прошел мимо почти равнодушный, зная, что радость находки, как и сама она, окажется неуместной в столь тревожных обстоятельствах. Что бы сказал ему папа, принеси он тот гриб? "Да-да, -сказал бы он. - Замечательно, молодец. Давай скоренько, шевели ногами".
сентябрь 2002