— Она у нас больше не работает, — уклончиво отвечает Инна. — Поэтому под тебя придётся многое переделывать. Но если Давид так сказал, значит мы будем делать так. Он самый главный босс. Не воспринимай его, как агрессора. Он властный и решительный человек, да, но на него работают тысячи людей и он просто привык вести, как жёсткий руководитель. Он не желает тебе зла. Как и я.
Ну да, ну да… "Ты — вещь"… "Свяжу"…. "Ты принадлежишь мне"… Так я и поверила…
— Что вы хотите от меня? — вздохнув, спрашиваю я.
— Я же говорю, Полина, — вздыхает и Инна, — нам нужна модель для создания программ. Которые позволят гиноидам, работающим в сфере оказания сексуальных услуг быть более женственными, чувственными, изящными и сексуальными. И ты — очень на эту роль подходишь.
— Потому что занимаюсь эскортом?
— Потому что ты — модельной внешности, молода, красива, сексуальна и да — занимаешься эскортом. По сути, мы создаём такой рынок, на котором девочек вроде тебя не будут больше использовать для секса. Понимаешь?
— Создаёте роботов-конкуренток, значит…
Инна горько усмехается.
— Полина, эскорт, а по сути — проституция, просто чуть более высокого класса — не лучшее занятие для уважающей себя женщины.
— Я это понимаю.
— Тогда почему ты этим занимаешься?
— Я вообще-то — модель. Мне просто нужны были деньги…
Сама понимаю, как жалко это звучит. Но Инна тактична — она не продолжает эту тему. Тем более, что с чашкой кофе в руке возвращается Давид. Он садится в кресло и говорит:
— Спасибо, Инна. Я, честно, не представлял, что всё это можно подать ей так кратко.
— Я не настолько глупая, как вы думаете, — тихо говорю я.
— Возможно, — взглянув мне в глаза, отвечает Давид. — Рад буду ошибиться. Но пока что я вижу красивую девушку, которая катится с бешеной скоростью по наклонной. И совершенно этого не понимает. Девчонки типа тебя намного быстрее выходят в тираж, чем ты, наверное, думаешь.
— Нет, я не думаю так, — осмеливаюсь возразить я. — Я понимаю, о чём вы. Правда. Просто не знала, как из этого выйти. И из-за того, что пыталась — вляпалась в кучу проблем…
— Вот только не надо давить на жалость, окей? — жёстко осекает меня Давид. — Что ни проститутка, то слезливая история. В девяносто процентах — лживая.
Прикусываю губу. Мне хочется возразить, сказать, что я не вру, но понимаю, что этого делать не надо. Тем более, что он, к сожалению, прав и здесь — в основном девочки- коллеги придумывали так называемые "легенды". Как раз такого плана — слезливые, жалостливые истории бедных обманутых "Золушек" из провинции. Даже когда были коренными москвичками из очень богатых и любящих семей.