Между нами сантиметров двадцать, не больше.
— Я готова, — тихо говорю я.
Мне боязно, но я стараюсь держать себя в руках.
— Тогда начинаем, — кивнув, произносит Давид.
Он нажимает кнопку пульта и комната разом погружается в кромешный мрак.
У того, что происходит следом, названия нет.
И не описывается это никак.
То, что я раньше считала сексом — было не им.
В моей памяти не остаётся ничего, кроме пролетевшей перед глазами плеяды бешеных оргазмов, во время которых я срываю голос. Кроме остаточных судорог-спазмов, сотрясающий моё тело во тьме.
Я рухнула с огромной высоты в пучину бушующего океана, кометой ворвалась в самую его глубь, потерялась во времени.
Всё это не называется никак.
Я не знаю, сколько раз я кончила. Это был какой-то сплошной долгий оргазм. Менялась только интенсивность и сила удовольствия. Я вообще думала, что вот-вот умру, не выдержав остроты разноцветного, объёмного, то и дело взрывающего меня, наслаждения. Думала задохнусь, лишусь чувств, сердце остановится. Оно не колотилось. Оно металось во мне.
А между моих ног извергался вулкан и горящей, обжигающей наслаждением лавой, заполнял меня всю, до кончиков волос.
Никогда до этого я не срывала голос во время секса.
Пытаясь сказать Давиду, что я просто больше не могу, я понимаю, что не способна говорить. Не издаю звука. Только выдыхаю слабый шёпот.
У меня нет сил не то, что стоять на ногах, а даже руку поднять, да что там… пальцами пошевелить.
Я оглохла от собственных криков.
И всё моё расслабленное, обмякшее тело, будто бы мелко-мелко дрожит. Внутренне дрожит.
Ничего кроме трепета и охеревания от того, что произошло со мной — нет.
Я настолько поражена, что просто ничего не соображаю. Не могу оценить произошедшее со мной.
Нет никаких удовольствий, сравнимых с этим. По крайней мере, я их не знаю.
Давид не просто умелый любовник. Он маг секса… Титан. И то, что он со мной делал, кажется мне чем-то невероятным. Мне сложно поверить в то, что только что произошло. Я вообще не думала, что такое возможно.
Я ведь правда даже испугалась, что умру. Задохнусь блаженством. Просто не выдержу. У наслаждения ведь тоже есть какие-то пределы. И я будто по грани ходила. Будто вот-вот сердце остановится. Будто вот-вот прекращу дышать. Не смогу больше вдохнуть.
Может я даже теряла сознание на мгновения. Не знаю… Трудно осознать себя во тьме, где тебя просто бешено сотрясает оргазм за оргазмом, а каждое мужское прикосновение — только усиливает это всё…
Я очень долго прихожу в себя. Давид уже одет, в комнате включён свет. А я всё лижу, распластанная и совершенно потерянная на этой площадке с мягким и упругим покрытием. И сил встать у меня нет никаких. И разговаривать я не могу.