— Ох, девочка, ну как так? Ирлан как раз тот, кто тебе нужен. И он на ступень в работе поднимется, и ты ни в чём нуждаться не будешь. Разве не об этом мечтает каждая девушка?
— Я не каждая, и попрошу соблюдать правила приличия, ибо мы с вами не настолько близко знакомы, чтоб позволять себе фамильярности, — сказала я. — Если у вас ко мне более нет вопросов, то с вашего позволения, покину этот великолепный дом.
— Милочка, вы забываете одну простую вещь: мой сын находится к императору Сейлеру поближе вашего отца и брата, и я могу поговорить с ним, а он с императором. Не будет вам, семье потомственных магов и воинов, житья в империи Света.
Я остановилась и вкрадчиво спросила, сжав кулаки:
— Вы угрожаете моей семье?
По стенам комнаты мелькнули тени. Графиня Дельшайре слегка напряглась, но страх старалась не показывать:
— А что если и так? — упёрла она руки в боки и надменно приподняла подбородок.
— Не боитесь даже позора на весь Нанэйр? — уточнила я, и в комнате стало ещё темнее.
— Нашу семью уважает вся империя Света, поэтому нам ничего не будет, а вот твоя семья, вот как раз она-то и опозорится на весь Нанэйр, а то, как бы не изгнали и их в земли Тёмной империи. Кто здесь? — воскликнула графиня. — Кто-то дотронулся до моего плеча!
— А я знаю твой секрет! — нежно пропел женский голосок. Он принадлежал Каюми. — Ты убила одного из наследников императора и, когда за голову убийцы была назначена награда, ты, графиня Дельшайре, запугала мага, имя которому Амайнр, и тот сознался в том, чего не совершал. Его жестоко казнили, а ты вместо денег, попросила хорошие места для своего сына и мужа, но император решил, что этого не достаточно, и подарил этот особняк, и ещё: у твоих ног стояло два сундука с сокровищами.
Всё это время графиня Дельшайре остолбеневшая, слушала и бледнела, а я даже к ней повернулась лицом, едва стараясь не открыть его. Что такое Каюми говорит? Неужели то убийство, произошедшее шесть лет назад, дело рук этой хрупкой женщины? Великие боги, я просто не верю!
— Что за шутки? Никого я не убивала! — рявкнула она.
— У стен есть уши, а иногда и гзала, — сказала я, выходя из оцепенения. — Зачем вы вообще это сделали?
— Если ты не знаешь, о чём идёт речь, и рта не открывай! — мигом переменилось в неё настроение.
— В таком случае, чтоб никто ничего не узнал, вы меня не заставляете выходить замуж, — попыталась я найти золотую середину в нашем, я бы сказала, тяжёлом разговоре. Даже в комнате стало намного светлее. — Уже давно не секрет, что меня силой выгоняют в земли Тёмной империи, но если моя семья повергнется гонению, молчать не стану, соберу все доказательства вашей вины, и выложу императору. Думаете, я вымолю этим самым прощение у него? Увы, мне не нужно это, ибо не я затеяла эту «игру».