Окончательно разозлившись, Фиби скомкала бумажку, на которой карандашом для губ набросала телефонный номер. Набросала чисто на автомате. Только потому, что Ник сказал записать. А когда осознала, что к чему, то внутри заклокотало всё так, что никакому Везувию и не снилось.
– На первой же станции сойдём, – распорядилась Фиби и в доказательство серьёзности своих намерений дала ладонью по лежавшей на коленях небольшой тканевой сумочке так, что многочисленные шармы на браслете, украшавшем тоненькое запястье, зазвенели.
– Вот ещё, – Назбу и сам не ожидал от себя, что начнёт скалить зубы. – У нас с тобой сделка, или забыла? Я помогаю тебе, а ты – мне.
– Как ты мне помогаешь, если весь мой план на сегодня рухнул?!
– А это уже не моя вина.
И Назбу снова потянулся и попробовал хрустнуть суставами. Совсем как Ник вчера. И получилось.
– И зачем ты только за ним бегаешь?
– Чего-чего?
– Бегаешь, говорю, зачем за ним?
– А ты ни за кем никогда не бегал, что ли, если такую ерунду спрашиваешь?
Назбу почесал шею.
– За страусами.
Теперь пришли очередь Фиби округлять глаза.
– Зачем?
– Есть хотелось.
Фиби хихикнула, но быстро посерьёзнела и спросила:
– По-твоему, он не стоит того, чтобы за ним так бегать?
– Честно?
Девушка кивнула.
– Я думаю, если без него ты не умрёшь с голоду, то не стоит. Ловить надо только тех, без кого лапы протянешь. Курей там, фазанов… Мух тоже можно. – С этими словами Назбу прихлопнул одну на окне. – Они жужжат противно.
Фиби вяло улыбнулась.
– Хочу чай, – внезапно сказала она, резко меняя тему и облизывая сухие губы.
– Чай? – Назбу наморщил лоб, вспоминая, что в этом мире называется этим словом. Повезло, что вчера они нечто подобное уже пили вечером. – Это такая коричневая штука, которую зачем-то вдогонку перекрашивают в белый?
– Ну, да. Чай с молоком.
Фиби перегнулась через ручку кресла и посмотрела в сторону автоматических дверей, ведущих из вагона в вагон. Развозчик чая упорно не вылезал из хвоста поезда.
– До самого Дувра не дождёмся, наверно, – проворчала девушка, роясь в кошельке и доставая монетки. – Сходишь?
Несколько кругляшек шмякнулись на ладонь Назбу. Пришлось идти. Не говорить же, что до этой минуты деньги он видел только в запертых на десять замков сундуках, и пользоваться ими по назначению ни разу в жизни не приходилось. А если не приходилось, то зачем было над сундуками с золотом чахнуть?
Решив, что над этим вопросом он поразмыслит позже, Назбу поднялся и, слегка пошатываясь из стороны в сторону, пошёл туда, куда указала Фиби.
Двери раздвинулись сами собой, стоило только к ним приблизиться, однако в четвёртом вагоне заветной тележки, полной стаканчиков, сахара и нарезанного кусочками лимонного пирога, упакованного в прозрачный полиэтилен, не оказалось. Разносчик по странной причине толкался уже в вагоне под номером пять, вместо того, чтобы, как полагается, пройти в третий.