Толчком воображению послужила та, которая дала мне жизнь. Немногие помнят себя в раннем детстве, но я как раз такой. Я помню, как эта женщина, мать пришла в детскую больницу, чтобы взглянуть на нас, и упала в обморок.
Мы с братом лежали в зарешёченной пластиковой кровати на колёсиках. От пелёнок пахло хорошо, чистотой, о нас заботились, но я почти всё время плакал от переполнявшего меня горя. За стенами палаты день и ночь гремели другие кровати – это укачивали других детей их матери. Только мы двое почему-то были этого лишены. Я не чувствовал себя в безопасности.
Позже самой страшной для меня стала сказка Пушкина: «…во тьме печальной, гроб качается хрустальный, и в хрустальном гробе том…». Я жмурился от ужаса и, сам того не желая, вспоминал и пластиковую кроватку, и отравившее меня чувство утраты, и то, как горячо сжалось сердце, когда в палате появилась наша молодая светловолосая мать.
Думаю, это происходило незадолго до нашего перевода в дом малютки (предшествовавшее ему лечение скрыто от меня пеленой, белой, как непроглядная вьюга; ничего об этом не помню), а значит, мне было меньше года. Никто не верит, что я действительно мог это запомнить. Но я-то прекрасно отличаю настоящие воспоминания от ложных, которых наплодил сонм.
Мать подняли с пола и поднесли под нос кусок ваты с резким запахом. Я рассмотрел её лучше. Ей было лет двадцать, может быть, двадцать два. Красивая и печальная, будто несколько дней простоявшая в воде белая роза. Я сразу её полюбил и продолжаю любить сейчас.
Конечно, она уже решила от нас отказаться. Она ждала одного ребёнка – славного, здоровенького малыша. Врачи-узисты так невнимательны сейчас, в гуманный век, когда всякое человеческое существо, будь оно больным или увечным, обречено на жизнь.
Она наклонилась над кроваткой и прижалась губами к моему лбу. Крепко поцеловала брата. На пороге она обернулась через плечо и произнесла так, будто о чём-то умоляла то ли меня, то ли дежурившую в палате медсестру:
– Я хотела назвать его Герман.
После этих слов – единственных, что я от неё услышал – мать ушла.
Я никогда не видел её снова.
* * *
Федеральный закон от 18 июня 20** г N 313-ФЗ
«О внесении изменений в статью 123 УК РФ»
Внести в статью 123 УК РФ «Незаконное проведение аборта» изменение, изложив её в следующей редакции:
1. Искусственное прерывание беременности, в случае, когда таковая не представляет угрозы жизни беременной женщины, – наказывается лишением свободы на срок от года до трёх лет.
2. То же деяние, повлекшее за собой смерть либо причинение тяжкого вреда здоровью потерпевшей, – наказывается лишением свободы на срок до пяти лет с лишением права заниматься медицинской деятельностью.