– Смотри, я расковыряю нос до крови. Положат нас в изолятор. Когда все заснут, я сопру ключ от задней двери, и мы свалим. Погуляем в городе, а утром вернёмся.
Сергей пришёл на любимое место, где ложились крест-накрест тени кланявшихся друг другу ив, и опустился на лавочку. Мысли опустились вместе с ним и стали, кажется, вдвое тяжелее. Может, чтобы хватило на двоих.
Дался брату этот город! Контингент детдома обширен: социализируйся не хочу. Герман как раз не хотел. Он стеснялся своего сиротства. Его влекло туда, где на них показывали пальцами, где с наступлением темноты выплёскивалась на улицы отравленная алкоголем толпа – бросить себя им в глаза: вот он я – принимайте таким, какой есть.
– Ночью проверят, а нас нет, – сказал Сергей.
– Ну, подложим что-нибудь в постель, как будто мы на месте. Не будут же они прямо под одеяло заглядывать, – возразил брат не очень уверенно. – Вдруг мы там голые лежим.
– А вдруг мы померли во сне? Это же изолятор! Соображать надо.
– От того, что кровь идёт из носа, ещё никто не умирал.
Может, и так, но физиология близнецов была настолько замысловата, что любое недомогание требовало консилиума. Так что их берегли от носовых кровотечений, и вообще, от всего на свете – на всякий случай. Они оба это знали.
– Короче, ты просто не хочешь, – угрюмо подытожил Герман.
А кто бы захотел на Серёжином месте? Прошлая вылазка в город стоила им конфликта с упырями в спортивках. По итогам дежурной беседы, непостижимой, как пароль, на который не знаешь отзыва («А есть пару рублей? А если найду?»), Герману заехали в глаз. Близнецы убежали бы, но, захваченные врасплох и напуганные, не скоординировали движений, упали, и так далее…
И это ещё не всё. В наказание за самовольный уход близнецам запретили посещать компьютерный класс. А когда в пятницу вечером Серёжа, как обычно, переступил порог швейной мастерской, его отправили восвояси.
Это был страшный удар. Сергей ходил к директору, но тот и слышать ничего не хотел. Сказал: «Оба виноваты, и наказаны тоже оба». Можно понять человека – ему пришлось вызволять близнецов из «обезьянника», куда тех упекли заодно с зачинщиками драки.
Прищурившись, Сергей посмотрел ввысь, куда стремились надутые гелием шарики, пока не натыкались на невидимую преграду, блокировавшую фото- и видеосъёмку в соответствии с законом об охране детства. Их было уже так много, что они почти закрывали небо.
Иногда в конце прогулки Серёжа находил их разорвавшиеся останки, жалкие, как колбасные шкурки, где-нибудь в пыли. Шарикам не дано было покинуть территорию, хотя они могли летать. Что уж говорить о близнецах.