– Чтобы нас упекли в изолятор? Конечно, не хочу. Сбежать всё равно не выйдет, а застрянем мы там недели на две, не меньше.
Герман передёрнул плечами, и Серёжу ненадолго охватило ощущение потери равновесия – как обычно, когда один из них без предупреждения пытался двигаться одновременно с другим. «Будто над обрывом стоишь», – называл это ощущение брат. Хотя откуда ему было знать, ведь над обрывом близнецы ни разу не стояли.
– При чём тут изолятор? Ты в город не хочешь, не прикидывайся.
– Я и не прикидываюсь.
– Ну да, конечно. Ты в лицо мне это скажи.
Сергей достал карманное зеркальце (ворованное, выломанное из пластиковой невсамделишной пудреницы) и посмотрел на отражение брата, но ничего не сказал.
– Сыграем в карты? – предложил Герман. – Кто выиграет, тот до конца дня делает, что хочет.
Обыграть его было легче, чем переубедить, и Серёжа со вздохом уточнил:
– В «дурака»?
– В «двадцать одно».
Едва началась игра, как до близнецов донеслось:
– Мальчик.
Боковым зрением Серёжа заметил ноги в мокасинах из искусственной замши. Мокасины отвлекали. От них исходил слабый запах пыли, прибитой дождём к асфальту. Это навевало мысли о путешествиях и далёких краях, мысли такие лёгкие, легче воздуха, натыкающиеся на невидимую преграду, которая накрывала детский дом – и жизнь близнецов.
«Притворюсь, что не слышал, – решил Серёжа, – может уйдёт».
– Мальчик! – повторил незнакомец уже настойчивее.
У него был акцент человека, выросшего на нежном южном побережье. Не верилось, что побережье существует. Не верилось, что за пределами детского дома и поглотившего его города вообще что-то есть.
– К кому это вы обращаетесь? Вообще-то нас тут двое, – огрызнулся Сергей.
Обычно эта фраза ставила посторонних в тупик. Но сегодня был необычный день, потому что незнакомец ответил:
– К твоему брату. Герман, если не ошибаюсь? У меня к тебе дело, Герман.
От удивления Сергей поднял глаза.
Перед ним стоял мужчина лет сорока пяти, небритый и загорелый. Это был загар не того благородного бронзового оттенка, которым щеголяли модели с рекламных голограмм. Мужчина как будто давно не мылся. Как цыган: грязный загар и жёлтые глаза, притом один смотрел на Германа, а другой косил на сторону.
– Нам не разрешают говорить с незнакомыми, – сказал Герман извиняющимся тоном.
Косоглазый протянул ему визитную карточку. На ней значилось: «Андрей Грёз».
Что это за фамилия? Не бывает таких фамилий у нормальных людей. Только у тех, кого показывают в убогих реалити-шоу по кабельным каналам. А Сергей этого мужика даже в фильмах ужасов не видел.