Михаил Артаньянов, конец мая 1994 г.
Дома меня ждало небольшое выяснение отношений с родителями. Ведь в моем дневнике красовалась двойка за четверть. Первая! Ранее такого не было, было навалом обычных, за контру, за самостоялку, за домашку или за классную. Всякие были, но не четвертные.
– Дожили! Докатились! Двойка! – причитала мама.
– Ну не стал я ее исправлять, что толку, все равно итоговая трояк! – защищался я.
– А в следующей четверти что? – спрашивала мама.
– А что, в следующей? Буду учиться, – пожал я плечами, – как обычно.
– Как обычно?! – взревела мать. – На двойки!
– Ну постараюсь на тройки. – заверил я.
– Что?! – казалось ее разозлило это еще больше. – Да, вы послушайте, его! На тройки! С каких пор у нас тройка ориентиром стала?!
– Да давно уже твой сын скатился в тройки и двойки. Не фиг было в школу отдавать раньше времени. – защищался я, выкатывая и свои претензии.
– Ах, это я виновата, что ты прогуливаешь неделями?!
– Ну уж неделями, – скромно шаркнул я ножкой, изобразив кота матроскина, – не преувеличивай мои подвиги.
– Я сейчас тебе как дам! – схватила мать полотенце, а я ретировался в свою комнату и закрылся на замок. – Открой! Открой немедленно! – колотила мать дверь.
– Успокойся сначала. – посоветовал я.
Драться с матерью ну совсем не к лицу, а как еще спастись от попытки побоев? Нет, меня никогда, ну или почти никогда не били, но все же полотенцем хлестануть вполне могли и процедура это не приятная, терпеть такое я не собирался, но и маме отпор давать было неуместно.
– Я сейчас сломаю замок! – крикнула она.
– Ломай. – вздохнул я. – А то много у нас целой мебели дома?
Впрочем, можно ли причислить дверь к мебели? Да и дверь была очень далека от шедевра, стандартная установленная строителями при сдаче квартиры, она имела было щель под низом в две моих руки, пока ее папа не заделал, закрепив там доску. Хрясь! – раздался треск дерева о гнущийся язычок простецкого замочка. Звяк! – отвалился все же замок с выдернутыми шурупами.
– Ну спасибо, – грустно посмотрел я на испорченный запор.
– Нечего закрываться! Незачем тебе замок иметь! Что тут прячешь?! Куришь в форточку? – надрывалась мать.
– Мне что личное пространство не положено? – спокойным тоном спрашивал я, прекрасно зная, что именно такой спокойный тон бесит более всего.
– Положено?! Да что тебе может быть положено?! Что ты тут вообще сделал?! Может заработал на эту квартиру? – начала мать старую песню.