Слова объяснения так и не прозвучали. Подозрение, вдруг появившееся во взгляде Питера, вызвало у Арабеллы протест, и гордость будто запечатала ей уста.
«Он допрашивает меня?!»
Арабелла вспыхнула от возмущения и высвободилась из его объятий:
– Дон Мигель не был ни чрезмерно жесток, ни груб. Я могла свободно выходить на палубу. И обращение со мной было… достойным.
– Вот как? Ты защищаешь его?
– Я стараюсь быть справедливой: на корабле де Эспиносы я не подверглась никаким унижениям.
– А я сожалею, что не прикончил его на месте и надеюсь, что его душу все-таки заполучил дьявол!
– Как ты можешь сожалеть о милосердии? – воскликнула Арабелла.
Лицо Питера стало замкнутым.
– По-видимому, милосердие не моя стезя. Зато у тебя, моя дорогая, его с избытком хватит на двоих.
– И я не вижу в том никакого греха! – вскинула голову Арабелла, твердо встречая пронзительный взгляд синих глаз мужа.
С минуту они смотрели друг на друга, а потом Арабелла задала ему вопрос, который терзал ее на протяжении последних дней:
– Скажи, Питер, что ты чувствовал, когда приказал привязать дона Диего к жерлу пушки?
Блад замер, а потом медленно проговорил:
– Ну разумеется. Дон Мигель не мог упустить такую возможность – поведать тебе об этом.
У Арабеллы пробудилась надежда, что де Эспиноса из мести солгал ей:
– Это неправда?
– Отчего же. Правда, – сухо ответил Питер, отходя от нее.
– И ты сам ничего не хочешь рассказать мне?
– Наверняка дон Мигель подробно изложил тебе все детали. И я не думаю, что гранд Испании опустился до вранья.
Тяжелое молчание накрыло их. Вздохнув, Питер подошел к окнам каюты и, стоя спиной к жене, угрюмо проговорил:
– Меня удивляет, что ты так сопереживаешь страданиям дона Диего. Разве слезы и ужас Мэри Трейл больше ничего не значат для тебя?
– Мэри Трейл? – растерянно переспросила Арабелла.
Все происходило с такой быстротой, что у нее не было времени разобраться в пестром ворохе вернувшихся воспоминаний, и только при этих словах события, предшествующие захвату Питером и его друзьями испанского корабля, выстроились в единую цепь. Но муж не дал ей ни минуты, чтобы собраться с мыслями.
– Да, – резко бросил он. – Твоя подруга. А обесчещенные женщины и убитые мужчины Бриджтауна? Разве они не страдали? – он помолчал, потом глухо сказал: – Я не брал на себя миссию мстить за них. У меня были свои причины поступить так с испанским ублюдком.
Блад повернулся к Арабелле, и она увидела, что его губы кривит горькаяусмешка:
– Повторяется история с Левасером? Получается, что я опять должен оправдываться, а это не в моих правилах.