— «Кое-кому» — это кому? — поинтересовалась Марина. — Уж не тебе ли?
— В том числе, — кивнул Матвей, прижимая подругу к себе. — Но и не только мне. Знаешь, я человек простой, но не глупый, как некоторые думают… — Марина усмехнулась. — Так вот, мне кажется, кое-кто просто хочет моими руками жар загрести.
— А ты и не против?
— А я и не против, — повторил Хвостов. — Дело-то святое. Пока что разбираюсь, в курс вхожу, тонкости изучаю. С заинтересованными людьми встречаюсь. С епископом вот говорил…
— Ты рассказывал, Матвей. Только боюсь я за тебя, — без всякого перехода сказала Марина. — За твоей спиной хотя бы есть кто-нибудь?
— А как же! — развел руками Матвей. — Тяжелая артиллерия Ставки Верховного главнокомандования…
— Только пока ее до фронта дотянут и на позиции поставят, родной пехоте отбиваться придется, — резанула умная Марина. — Будь осторожен, я тебя умоляю.
— Я, малыш, не пехота, если тебе известно, — прищурился Хвостов. — Мы, знаешь ли, десант…
— Деса-ант, — передразнила его девушка и ласково провела пальцами по старому шраму на щеке. — Давай так с тобой договоримся. Всем, что с тобой происходит, ты со мной делишься. Во-первых, я тоже не кисейная барышня, знаешь же, что мой отец в спецназе служил и в Чечне погиб. А во-вторых, авось я тебе что посоветую полезное. Ты же не психолог, хоть и разведчик.
Матвей задумался. Втягивать Марину в свои проблемы он хотел меньше всего.
— Чем ты мне поможешь? Я ведь и так знаю, кому я неугоден. Это предупреждение — вещь, конечно, неприятная, но они зря деньги на «кино» потратили. Меня таким не испугаешь. Да, кстати, «кино» завтра же в прокуратуру занеси, не повредит. Только, — Хвостов глупо хихикнул, — не говори, во что это «кино» вылилось, а то нас завтра же в «желтый дом» заберут…
— Дурак ты, Хвостов, — покраснела Марина. — Я ему о серьезных вещах, а он…
— А «он» — тоже о серьезных, — продолжил Матвей. — Так вот, занеси и сдай по всей форме, под расписку. Если сразу же следователя дадут, просто расскажи, что посмотрели, посмеялись и подумали, что кто-то прикололся. Шума большого не поднимай. Как поняла?
— Поняла… Что тут не понять. Знаешь, мне эта вся ситуация совсем не напоминает детскую страшилку, которую в пионерском лагере рассказывают…
— Ой, Рыжик, откуда тебе-то про пионерские лагеря знать?
— А я, как ни странно, еще застала один из последних, именно пионерских. Как раз в 1991 году ездила, перед путчем. Мне восемь лет было.
— Старуха… — ласково произнес Хвостов. — Я и не думал, что ты «красногалстучную пионерию» помнишь.
— Да бог с ней, с пионерией. Я там, в этом лагере, не только страшилок наслушалась. Меня тем летом в настоящем склепе заперли.