Кейден помолчал, мрачно сжав губы.
— Говоришь, он ее связывает?
— Да.
Признание было подобно удару ножом в грудь.
— По ее собственному выбору.
— А он ее шлепает, порет или хлещет?
Лукан пристально посмотрел на брата.
— Черт возьми, Кейден! Я не задавал вопросы. Разве это имеет значение, черт возьми?
— Не совсем так.
Кейден переступил с ноги на ногу, явно не желая открывать рот, словно это было так же опасно, как открыть Ящик Пандоры.
— А Анка очень старалась во время связи угодить тебе?
Тысячи нежных, сладких воспоминаний дернулись в нем, принося теперь столько же боли, сколько когда-то было наслаждения.
— Да. Ее заботливость, ее желание сделать других счастливыми были одними из самых приятных качеств.
— Слушай внимательно, — инструктировал Кейден тихим голосом. — Эта женщина все еще внутри нее. Она просто начала выражать свою покорную натуру сексуально, а Шок выступает в роли ее Дома.
— Что?
Слова были настолько чуждыми, что Лукан не мог их разобрать.
— Нет! Ей всегда нравилось, когда к ней нежно прикасались, гладили, ласкали, баловали. Связанная и избитая? Никогда.
Рейден наклонился вперед, слегка поморщившись.
— Я думаю, Кейден прав. Как бы то ни было, Ронан тоже этого хочет.
Взгляд Лукана метнулся к остальной толпе. Близнецы наблюдали за ним с одинаковым выражением сочувствия. Брэм натянуто улыбнулся. Айс послал ему твердый кивок. Он не осмеливался взглянуть ни на одну из женщин. Унижение и ярость захлестнули его, и Кейден потащил его прочь от большей части толпы, к задней части сборища.
— Я ничего не понимаю.
Он уставился на брата, чувствуя себя так, словно под ним рухнул фундамент его мира.
— Ты же сам сказал, что она изменилась. Я бы сказал, что это одно из изменений, но похоже, что эта тенденция была всегда. Может, именно так она сейчас выплескивает свою боль. Возможно, то, что случилось с Матиасом, заставило ее осознать свои потребности. Я не знаю.
— Ее потребности? Чтобы из нее вышибали дерьмо?
— Говори потише, — прорычал Кейден.
Его брат прав. Ему нужно взять себя в руки, справиться с гневом. Сейчас не время, и не место. Они пришли сюда похоронить одного из своих, а он так погряз в собственном дерьме, что забыл ужасный смысл этой церемонии.
— Да, ты прав. Мы поговорим, когда все закончится.
Лукан заставил себя сделать глубокий вдох и медленно выдохнуть.
— Брэм будет занят делами Совета. Потому что ты знаешь, что невежливо говорить с Ашером о том, чтобы тот занял место Тайнана и попытался спасти магический мир до завершения службы, — протянул Кейден.
Лукан кивнул, радуясь, что он не был необходим для этого процесса.