— Да, и насчет остальных. Пусть пока остаются в темницах, но распорядитесь от моего имени, чтобы им обеспечили нормальные условия. Тюфяки со свежей соломой, еда и питье, одеяла. Кому надо — одежда. И пусть им дадут помыться — не хватало еще разнести по замку заразу. Когда лекарь закончит с этим, пусть осмотрит остальных.
— Как прикажете, миледи…
— Кроме того, сосчитайте всех пленных, запишите имена — кто не откажется их называть, и предоставьте мне списки.
— Да, миледи.
— За отказ называть свое имя — никаких наказаний! Вы меня слышали? И если хоть один из них умрет с этой минуты до тех пор, пока я не решу, что с ними делать — будете отвечать за это лично.
— Да, миледи.
Гвен слышала плохо скрываемое возмущение в голосе отвечавшего. Но это ее мало заботило — ей нужно было лишь подчинение. И чтобы они побыстрее перенесли бесчувственного человека, валявшегося на холодном каменном полу подземелья, к лекарю Филиппу.
Тот, конечно же, снова принялся причитать. Старый лекарь не разделял ее порыв милосердия к разбойникам, напавшим на замок. Он взывал к ее разуму, просил вспомнить, сколько рыцарей полегло, отбивая их атаку. Всех злодеев необходимо казнить, в назидание остальным, кто посягнет на Волчье Логово!
Гвен морщила нос: голова болела от ушиба, а от гневного ворчания старого лекаря боль лишь усиливалась. Но его высохшие старческие руки тем временем умело делали свое дело. Он велел ученикам уложить пленника на скамью и хорошенько обмыть, удаляя грязь и очищая свежие раны. Затем распорядился просушить его чистой тканью и переместить на лежак, застеленный свежей простыней поверх набитого соломой тюфяка. Повернув набок безвольно откинутую голову, осмотрел глубокую рану, зашил раскаленной в пламени свечи иглой, а затем смазал целебными мазями, после чего велел ученикам забинтовать ее. Причитая и охая, на ощупь вправил кости сломанного носа, покрыл чистым платком и поверх него наложил целебную глину, что должна была зафиксировать его в правильном положении для заживления. Затем осмотрел более мелкие раны, порезы и ушибы.
Гвен сидела у кровати, сцепив пальцы рук, кусала губы и наблюдала за умелой работой лекаря.
— Сломано три ребра, — изрек он, осмотрев торс больного. — Но ничего страшного, тугая повязка — и со временем все заживет.
Удовлетворенный своей работой, лекарь устало отер рукавом вспотевший лоб и посмотрел на Гвен.
— Я выполнил ваше поручение, миледи. Но теперь, прежде чем я спущусь в подземелья, я должен убедиться, что это чудовище не причинит вам вреда.
— Господь с вами, Филипп… Посмотрите на него — как он может причинить мне вред?