Как только я собирался выходить ко мне зашёл Егор. Я сразу напрягся.
— Что-то случилось? — задал я сразу вопрос.
— Да, и дел наши плохие.
— Говори, потому что у меня нет сейчас времени.
— От нас ушёл ещё один клиент.
— Чёрт, — кулак полетел в стол. Походу отец решил закончить дело и поскорее, но так просто я не сдамся. — Егор, как обстоят наши дела?
— Несмотря на то, что от нас уходят клиенты, то не плохо. Я бы даже сказал великолепно, учитывая всё, что в последнее время происходит. Но если так дальше и пойдёт, то будет худо друг.
— Это я и так прекрасно знаю. Сколько мы сможем продержаться на плаву?
— Год максимум.
— Хм, — всё что я мог ответить.
Да и что я могу сказать в свете последних событий. Я бесился, метался, как загнанный волк в клетке. Подкопаться к отцу невозможно и это меня раздражало. Как будто у него нет слабых мест, в отличие от меня. И он прекрасно знает об этом, только не знает, что я готов на всё ради своей девочки. Даже душу продать, не говоря уже о компании. Что значат деньги, когда на кону родная душа. Да разве они смогут тебе заменить тепло тела, нежность рук, запах любимой. Нет. Это всего лишь бумажки, из-за которых калечиться миллион жизней. Они совершенно не стоят того, чтобы жертвовать родными.
— К чёрту всё, Егор, — тяжело смотрю на Большакова.
— Ты уверен? Всё-таки ты столько сил вложил во всё это.
— Да. Мне похер, главное вытащить Мишель из всего этого, а я ещё смогу открыть новую компанию. У меня есть знакомые, есть связи, не пропаду, но мы должны сделать так, чтобы отец ничего не заподозрил. Пускай думает, что загнал меня в угол, а сам же будет кусать себя за хвост.
— Хорошо, только друг, будь осторожен. На всякий случай мои люди будут поблизости, — я только лишь кивнул, и Егор скрылся.
Пару минут я приходил в себя, закрывая всю боль, чтобы не пугать Мишель. Не хочу, чтобы она переживала. И так сколько всего навалилась на неё. Она не достойна всего того, что происходит. И я мог бы её отпустить, но не могу. Она слишком многое для меня значит, чтобы я вот так отдал её кому-то, кто не будет ценить, любить, а только калечить её израненное сердце.
Моя девочка слишком хрупкий цветок, и она достойна чтобы к ней относились подобающе. Оберегая, ценя, любя, поливая, как самый редкий вид цветка, и тогда она расцветёт ещё прекрасней, чем была. Всё зависит от садовника. В нужных руках женщина цветёт краше чем миллион других изящных цветов.
Собравшись с силами, встал, сделал глубокий вздох и направился к выходу.
Малышка ждала меня не далеко от дома. Её улыбка освящала мой мир, делая сильнее в сто крат.