— Ваше высочество, — в комнату постучал ушедший по заданию князя слуга.
Получив разрешение войти, он открыл дверь и пропустил вперед несшую небольшой таз с водой молодую женщину. После кивка Олсена мужчина удалился, а вот прислужница осталась и, выложив из кармана, расположенного в переднике, тряпку для мытья и мыло, бросилась помогать своему господину избавиться от рубашки.
Все было вполне невинно, если бы князь не наклонился ближе и не сжал ее за ягодицу, заставив приглушенно ахнуть. Тут я не выдержала, повернулась в объятиях меха спиной к дверце шкафа и, уткнувшись ему в плечо, шепотом излила все свое негодование:
— Какая мерзость! Этот напыщенный индюк домогается бедной женщины, что не может дать ему от ворот поворот.
— Моя дикая кошечка оказалась неистовой приверженкой эмансипации, — хмыкнул еще один негодяй мужского пола, с которым я, помимо своей воли, была вынуждена делить один шкаф.
— Тебя это не касается, и прекрати уже звать меня кошкой, я Лекса, — прошипела в ответ, заметив расплывающуюся на его губах дьявольскую усмешку, что безмерно меня бесила.
— Я помню, рыжуля, но прости, это выше моих сил. И кстати, твоя «бедная женщина», похоже, и сама не против княжеских «ухаживаний».
— Да быть такого не может! — быстро обернувшись, я убедилась, что утверждения меха были не беспочвенны.
Руки Олсена шарили уже под нижними юбками прислужницы, а у той на лице было такое блаженное выражение, что мне стало крайне неудобно. Как будто я совершаю преступление подглядывая за чем-то столь интимным.
Шумно сглотнув, я отвернулась от непредназначенного для моих глаз представления, и зажала уши, чтобы не слышать откровенных стонов двух любовников.
Хватка Макса на моей талии усилилась, и он осторожно отодвинул нас обоих поглубже в шкаф, подальше от щели. Сев на доски, он потянул меня за собой, заставляя опуститься пятой точкой ему на колени.
— Кажется, мы застряли тут надолго, детка, — коснулся моего уха его хрипловатый шепот.
— Может, пока мы здесь вдвоем, познакомимся поближе? — продолжил меня мучить этот змей-искуситель, и я бы, конечно, послала его подальше, если бы паузу не заполнили страстные стоны развлекающейся снаружи парочки.
Не удивлюсь, если мое лицо сейчас напоминало спелый помидор, благо внизу царила кромешная темнота и разглядеть что-то в ней было невозможно.
— Не хочу я с тобой ближе знакомиться. Нам с тобой детей не крестить.
— Кто знает, что судьба нам приготовила? — шепнул мне на ушко Макс, и в его голосе ясно слышалась едкая усмешка. В этот момент кровать в каюте начала издавать ритмичный скрип, не оставляя сомнений, чем там эти двое на ней занимались, — как же я не завидую сейчас твоему другу.