Что-то колет в спину. Оборачиваюсь. В кучке людей замечаю Джека, он стоит со своей мадам, и сверлит меня взглядом. Широко улыбаюсь. Пусть видит — я счастлива. И я действительно рада, что этого человека больше нет в моей жизни. Только что он тут делает?
Сажусь в машину. Мы трогаемся с места. Меня одолевают волнения. Вроде бы уже смирилась с этим фарсом. Но что-то внутри говорит — это все по-настоящему. Сложные и противоречивые ощущения. Впрочем, как всегда. По-другому сейчас в моей жизни не бывает.
В горле пересохло. Хочу пить. Отказываюсь от шампанского. Пью минералку. Сушит так сильно, что выпиваю сразу два бокала. Запоздало понимаю, надо было что-то перекусить. Голова кружится.
С грустью смотрю в окно. Родной город сейчас кажется чужим. Словно я больше не принадлежу к этому миру. Свобода передвижения — ее больше нет. Около получаса мы колесим по улицам.
Впереди замечаю такой же лимузин только черного цвета. То же украшен цветами, но не так сильно, как белый. Рэй рядом! От этой мысли легкая улыбка касается губ. В голове усиливается шум. Все становится размытым. Слабость усиливается. Неужели голод так быстро дает о себе знать?
Машины сбавляют скорость. Мы подъезжаем к месту бракосочетания. Вдруг вижу, как черный лимузин со всех сторон окружают мотоциклисты. Подъезжает джип. И дальше начинается ад наяву. Громкие оглушающие звуки. Машину обстреливают. Кажется, у меня лопаются барабанные перепонки.
— Там же Рэй! — кричу. Смотрю на Мегги, на охрану. Они не двигаются с места. Взгляды перепуганные. — Надо что-то сделать, — говорю, а язык заплетается. В голове сгущается черный туман. Меня начинает дико тошнить. Болит живот. Болезненные спазмы скручивают меня пополам.
Выстрелы все не утихают. Машину на наших глазах превращают в решето. Вижу кровь. Чувствую тут ее удушающий запах. Хочу что-то сказать и не могу. Мне плохо. Не хватает воздуха. Рэй! Что с ним?! Как он там?!
Дверь моего лимузина открывается. Огромная черная фигура заслоняет собой свет. Татуированные руки вытягивают меня из автомобиля. Хочу кричать и не могу выдавить из себя ни звука.
— Тебя еще и траванули, охренеть, — последнее, что я слышу, перед тем, как провалиться во тьму.
Сознание возвращалось медленно. Казалось, голова весит больше полутоны, и ее невозможно оторвать от подушки. С трудом разлепила веки. Во рту — пустыня. Руки и ноги не слушаются. Вначале я решила, что нахожусь в номере своего отеля.
Только спустя время, недавние события кадр за кадром стали всплывать в голове. Рэй! Кровь. Стрельба. Темнота. Открыв глаза, натыкаюсь на черный потолок. Откуда-то исходит слабый свет. Где я? Хочу что-то сказать. А из горла вырывается только бессвязное мычание. Я вообще жива? Или уже где-то в том мире? Ощущение что в каком-то гробу на очень мягкой постели.