Глава XIII. Экспрессивный пейзаж
Алена заметалась по номеру, телефон так и валялся на кровати, почему-то она боялась к нему подойти. Душно, надо впустить свежий воздух. Алена подошла к окну, открыла форточку, приникла к стеклу. «Нет, это вранье, чего же я так расстроилась на пустом месте?» Внизу на парковке отеля притормозила агрессивно-красная спортивная машина, передняя пассажирская дверь открылась, и из салона вышел Антон… Антон?! Он быстрыми шагами пошел ко входу. Водительская дверь тоже распахнулась и оттуда выпорхнула девушка. Алена сразу узнала эту высокую шатенку. Милена что-то крикнула, Антон обернулся, вернулся назад, они перекинулись какими-то фразами, он прощально махнул рукой. Милена запрыгнула в машину и рванула с парковки. Алена отшатнулась от окна. «Она подвозила его… но может он допрашивал ее по делу Миши, а потом она просто его подвезла. Это же ничего не значит, они не обнимались на прощание. Сейчас я спрошу, и он все объяснит, обязательно объяснит». Алена замерла в ожидании.
Антон стукнул пару раз для приличия и завалился в комнату, на губах играла довольная улыбка:
— Обедала? Поедим или сразу гулять?
— А это сейчас Милена была? — Алена, стараясь не выдать волнение, спокойно махнула подбородком в сторону окна.
— Д-да.
«А он смутился, не ожидал, что я увижу».
— Ты ее допрашивал?
— Нет.
Ощущение, что дали мешком по голове. Алена сжалась, губы не слушались:
— А зачем ты с ней встречался?
— Ален, ты тоже в следователи подалась, допросы ведешь? — Тишин иронично прищурил правый глаз.
— Я рисовать, — Алена схватила этюдник и, огибая Антона, рванула к двери, но Тишин умело перекрыл ей дорогу.
— Ален, мы просто по-дружески поболтали, я передал ей, как дела у ее Мишки.
— Да ей плевать на Мишу.
— Нет, не плевать. Она хорошая.
— Ну, так иди к своей хорошей, — зло сверкнула глазами Алена. — Чего ты сюда-то пришел?
— Ален, ты что, ревнуешь? — Антон удивленно расширил глаза.
Хотелось крикнуть: «Да, ревную. Это свинство, обнимать меня, а потом ехать поболтать с этой Барби». Но унижаться не хотелось.
— Ревнует, кто влюблен, а я пошла рисовать.
— Поня-а-а-тно, — протянул Антон, делаясь сразу прежним — закрытым и отстраненным. — Ну, пойдем, порисуешь.
— Мы не в пустыне, а в центре города, и я достаточно взрослая, мне няньки не нужны, — и Алена, прорвавшись, кинулась в коридор.
— Телефон с собой возьми, взрослая, — полетело ей в спину, — и ключи от номера.
Пришлось вернуться, не глядя на Антона, забрать ключи и телефон. А потом Алена шла по самому прекрасному городу, вернуться в который так мечтала, и ничего вокруг не замечала. Ампир перемежался модерном, от кафешек маняще пахло сдобой, вдоль улиц летал свежий ветерок. Питер неспешен, по вечернему слегка ленив, это тебе не Москва с пульсирующим ритмом метрополитена. Люди Гуляют, да-да, вот так, с большой буквы: отдыхают, впитывают впечатления, общаются и очень много фотографируют. А Алена бредет, сжимая под мышкой этюдник, и с трудом сдерживает настырные слезы. «А чего я расстраиваюсь, ну, обманулась, ну, оказался он обыкновенным, не таким, как выдумала себе. У многих первая любовь несчастная, все пережили, и я переживу». Включенный психолог начал немного помогать. «Расслабился здесь, набрался смелости, подкатил к шикарной Миленке, она его вежливо так отшила, осторожно, чтобы без обиды, мол, Мишку еще люблю. Такая романтичная, как он там сказал — хорошая. Принцесса недоступна, а тут глупенькая Аленка под рукой, на все согласная, потискал ее чуть — чуть, она и рада — радешенька, бегает — в рот заглядывает, чего-нибудь ласковое промурлычешь, так может еще и даст. А что? Мамки-бабки деревенские далеко, никто ж не узнает. Вот и перемена его вся, а я дура. Дура, дура!» Кажется, внутренний психолог сделал еще хуже, накрутил хозяйку до предела. Теперь Антон рисовался какими-то черными красками. «Слушать надо было умных людей, с разведенным не связываться, не просто так он от жены ушел, а она его тоже любила, до сих пор страдает».