Ничего не получалось, они оба как будто ходили вдоль невидимой стеклянной стены.
Поезд уносил их обратно. Питер оказался городом отличных дружеских прогулок и… разбитых надежд. Да, теперь они с Антоном точно просто друзья, шанс был упущен. Кто виноват? Никто. «Сердцу не прикажешь, он пытался себя заставить, но у него ничего не получилось, я для него не женщина, а всего лишь несмышленая девчонка, Ватсон, который лезет невпопад в дела умного Шерлока». Но рыдать Алена будет после, дома, сейчас она сосредоточенно рисовала летний пейзаж, ничего не замечая вокруг.
Антон как-то исхитрился поменяться вагонами и местами, и теперь они ехали с Аленой на плацкартной боковушке, сидя друг напротив друга. Тишин листал книгу Карлинского, врем от времени бросая взгляд то на насупленную Алену, то на ее рисунок — речушку, стожок сена и мирно пасущегося козлика.
— Дай мне бумажку и мелок, я тоже порисую, — вдруг попросил Антон, откладывая Записки командора.
Алена вырвала лист из блокнота и протянула ему. Тишин заводил мелком и нарисовал озорную козу с выдающимися формами и тонкой талией, коза стояла на задних копытах и кокетливо поправляла толстую косицу. «Алена», — подписал он рисунок.
— Ну, как? — показал, нагло скалясь.
Алена вытащила отточенный карандаш и своему козлу пририсовала трусы с крохотными машинками. Именно такие дурацкие труселя были на Антоне, когда она к нему вломилась.
— Бездуховная у нас нынче молодежь пошла, — голосом Бориса Яковлевича очень похоже прогундел Антон, — нет чтобы отвернуться, так они трусы чужие разглядывают.
— Самое яркое впечатление Питера, Эрмитаж затмили, — хихикнула Алена.
— Мне мама купила, — с напускной обидой надулся Тишин.
Алена рассмеялась, да, веселить он умел не хуже Васьки.
У Антона запиликал телефон, он посмотрел на экран и, встав с места, пошел разговаривать в тамбур. До Алены только долетел обрывок фразы: «Да, никого, кроме матери, в палату больше не пускать…».
«Ушел, не хочет, чтобы я слышала про расследование. Да больно надо», — Алена отложила рисунок и взяла в руки Записки командора. — Карлинский выигрывал гонки шесть раз, а у деда Бориса шесть часов. Вот такое вот интересное совпаденьице. Правда дед Борис утверждал, что его отец скупал эти часы с рук у разных людей. А какие там были надписи, я же сфоткала коллекцию Бориса Яковлевича?» — Алена углубилась в галерею телефона.
«Быстрее ветра», «Не оглядывайся», «Достойнейшему», — полетели перед глазами надписи, — «Удача любит тебя», «К новым победам», и на латыни: «Viam supervadet vadens» — «