— Ну, шину мог и Широков из вредности разрезать, чтобы я домой без него не смогла уехать, — парировала Алена.
— Что, приставал? — ревниво прижал ее к себе Антон.
— Да нет, все в пределах приличия, — поспешила добавить Алена, — просто слишком много внимания.
— Я вот еще что спросить у тебя хотел, — шепнул Антон, — ты чего там Валентине Федоровне про меня наговорила?
Алена споткнулась на ровном месте так, что Тишину пришлось ловить ее уже в полете.
— Осторожно!
— Я? Ничего, — расширила Алена глаза, мол, посмотри, какой у меня честный взгляд.
— То-то я двадцать минут перед ней исповедовался, пока она не снизошла сказать — куда ты делась. У меня было ощущение, что я опять пятиклассник в трениках, и сейчас меня заставят тридцать раз отжаться и ядро метнуть.
— А что она тебе сказала? — затаив дыхание, спросила Алена.
— Что ты на дне рождения Копытина у Трех обрывов.
— И больше ничего?
— А должна была? — хмыкнул Антон.
Алена облегченно выдохнула: «Язык мой — враг мой».
— А что ты ей говорил?
— Ты не говоришь, и я не буду.
За обочиной дороги потянулись первые дома, грунтовка сменилась асфальтом, вот и Алексеевка, скоро дом. «Выдам я его, видите ли, преступникам, глядите — не доверяет, — так и бередила обиду Алена. — А может я помочь смогла бы. Одна голова хорошо, а две лучше». Жажда деятельности клокотала в ней, не давая покоя.
— А можно я завтра, а нет, в понедельник у музея выходной, во вторник можно я в районный еще раз съезжу, — заискивающим тоном попросила Алена, — на автобусе, как положено, — подробности она говорить Тишину не собиралась. «Он не признается, и я буду помалкивать».
— Как-то ты зачастила в музей, — лица Антона в темноте уже не было видно, но Алена могла представить, как сейчас подозрительно сузились его зеленые глаза.
— Мне вышивку срисовать, задание на лето такое, этнографическое.
— Дневники Тишанской поедешь читать, — опять легко расколол ее Антоха. — Почитай, очень занятные записи.
— А ты, выходит, читал?
— Читал.
Вот досада — как всегда Тишин на полкорпуса впереди.
— И что там?
— Поезжай, сама прочитаешь, — и снова Алене показалось, что Антон улыбнулся. — Так даже лучше, чем здесь сидеть, — продолжил он. — Только строго с Пашкой на автобусе — туда и назад. Пока прочитаешь, он как раз два рейса успеет сделать.
Они свернули на свою улицу. Над головой загорелись фонари, одиннадцать часов. Бабушка, наверное, уже волнуется.
— Спасибо, что проводил, — Алена забрала у Антона руль велосипеда. — Дальше я и сама доведу.
— Подожди, — остановил ее Антон.
Алена удивленно повернула к нему голову.