- Что случилось? – взволнованно спросил Рэм, быстро приближаясь ко мне. – Анжела говорила, что ты упала…
- Да… случайно оступилась… - заикаясь, хрипло объяснила я. – Все уже нормально.
- У тебя губа разбита, - заметил он, вытирая кровь большим пальцем, прикасаясь ко мне.
Я отклоняюсь от него испуганно, еще полностью не успокоившись после пережитого, затем смущенно улыбнулась.
- Прости. Все уже хорошо. Ранка небольшая, скоро заживет.
- Точно все нормально? – с подозрением переспросил Рэм.
Анжела стояла возле нас как натянутая струна, только глаза переводила то на меня, то на брата.
- Да, все в порядке. Отвези меня лучше домой.
Он проводил нас к машине, заботливо открыв двери, и отвез домой. Все это время его взгляд возвращался ко мне сквозь зеркало заднего вида. Анжела испуганно наблюдала со стороны, взяв мою руку в свою, крепко сжимая её. Она знает причину моего постоянного покашливания, перепуганных глаз. Но мы молча добрались до моего дома, и лишь тогда, обнимая меня, она шепотом спросила:
- Сильно?
- Чуть не убил, - прошептала, а потом, отклонилась и громче спросила: - Значит, в восемь вечера у кафе «Европа»?
Анжела, кивнув, беззвучно одними губами сказала «прости». Я строго взглянула на нее, потом показала, что нужно улыбаться. Сегодня её день - не хочу, чтобы она грустила.
Выхожу из машины и тут же застываю, заметив в нескольких метрах от меня того самого мальчика, которого видела в ночь утраты кулона. Я уже не боюсь, поэтому решила подойти к нему и спросить, что ему нужно от меня, но как только сделала пару шагов в его направлении, мальчик быстро убегает.
***
Вечером я надела джинсы с высокой талией, кофточку на бретельках с открытым декольте, набросила поверх кардиган с рукавами в три четверти, а на ноги - сапожки на огромной платформе. Так как мы не собирались в клуб, а посидеть в тихом месте малолюдного кафе, эта обувь подходила по случаю.
Я расплела косу, отчего кудрявые и объемные волосы волнами спадали мне на плечи, затем сделала вечерний макияж, слегка оттеняя глаза темными тонами, и мой взгляд сделался более выразительным, визуально увеличивая мои глаза. Правда, они и так были слишком велики для моего маленького личика, но мне всегда нравилась эта особенность. Губы подкрасила алой помадой, чтобы скрыть ужасный рубец, который образовался после удара Власа. Сама рана уже подсохла, но до сих пор отдавала сильной болью. А еще меня огорчали синие борозды, созданные его рукой во время удушья, поэтому мне пришлось скрыть этот ужас чокером в виде широкой черной ленты с маленьким кулоном-каплей.