Выхожу из комнаты и закрываю дверь.
Стас сидит в гостиной.
— Я очень устала, Стас, — говорю, не глядя на него, — иди домой.
Он вскакивает и подходит ко мне. Опять пытается обнять меня. Шепчет:
— Милана, расскажи мне. Он обидел тебя? Что он сделал? Я убью его! — произносит он с чувством. — Мы с твоим отцом обращались в полицию. Но нам отказали в приеме заявления. Срок не прошел и ты совершеннолетняя. Как ты?
— Стас, я все видела, — решаюсь сказать правду.
— Что «все»? — не понимает он.
— Тебя и секретаршу.
— Когда? Что ты такое говоришь?
— В тот день. У тебя в кабинете. Стас, пожалуйста, уходи.
Он склоняет голову и скрещивает руки на груди.
— Позволь мне объяснить, — произносит спокойно. — Ничего не было. Я ее уже уволил. Она мне сама проходу не давала. А я… Я всего лишь живой человек, Милана. Ты знаешь, я люблю лишь тебя. Но есть потребности… Понимаешь?
Он берет меня за плечи. У меня нет сил спорить. Хотя и противно от этого всего. Поэтому я просто киваю. Лишь бы он скорее ушел.
— Как мама? — неожиданно спрашивает Стас.
— Хорошо, ей сделали операцию. Кто-то перевел необходимую сумму.
— Тебе сказали, кто?
— Нет. Врач сказал, что человек просил об анонимности.
— Молодцы, — говорит Стас. — Сделали, как обещали.
Удивленно смотрю на него.
— Как? Это ты? Стас! Это ты перечислил деньги?
Он кивает.
— Но почему? Почему ты мне не сказал?
— Не успел. А потом приехал к Дамиру. За тобой, Милана, приехал. А он… Его люди избили меня. Я ничего не мог сделать, Милана.
— Стас, спасибо большое, — сама обнимаю его. — Спасибо.
Вытираю стекающие по щекам слезы.
Стас обнимает меня за талию и целует в висок.
— Миланочка, — шепчет в ухо, — давай все забудем. Перечеркнем. И Дамира, и секретаршу. Начнем сначала. Маленькая моя.
Его губы уже на моей щеке, приближаются к губам. Чувствую, как рука сползает на бедра.
— Миланочка…
Одной рукой сжимает ягодицу, а второй уже лезет под майку.
И, как только я ощущаю его пальцы на животе, меня прошибает разряд.
— Нет! — кричу я так громко, что, наверное, меня слышат даже на улице.