Теперь уже сам набираю Эльдара.
— Следишь? — спрашиваю. — Куда они едут? Где они сейчас?
После того, как он называет мне трассу, я догадываюсь, что они едут, скорее всего, к Костровым на дачу.
Ясно. Там трахнуться хотят. На природе. Или в сауне.
Запускаю статуэтку со стола прямо в стену.
— Эльдар, — говорю в трубку, немного успокоившись, — дальше я сам. Езжай в офис.
Выбегаю из офиса и еду за этими сволочами.
Предвкушаю, как разобью морду Стасу и за волосы утащу в машину Милану.
И трахну ее там же, в машине. Или на капоте. Или прямо на брусчатке, поставив раком, чтобы разодранные коленки ещё долго напоминали ей обо мне.
Сильнее жму на газ.
Подъезжаю к даче Костровых. Ворота раскрыты. Какое-то время сижу в машине, обхватив руль. Сомневаюсь, правильно ли я поступаю. Пока ехал, я немного остыл.
Может, всё-таки, продажная и на все согласная шлюха, а не блюющая целка?
И я уже решаю выбрать первое и завожу машину, когда из-за забора начинает клубиться вверх густой дым.
И это точно не гриль. Дыма становится все больше и больше. Он темнеет.
Вдруг из ворот выезжает машина, по-моему, Стаса и проносится мимо меня. В ней нет Миланы.
Что-то заставляет меня заглушить мотор и выйти из машины.
Иду по направлению к дыму.
Горит сауна. Пожар только начинается, но постройка деревянная, поэтому огонь распространяется очень быстро.
— Милана! — стараюсь кричать грубо.
Она же где-то здесь. Может, в доме. На всякий случай оглядываю территорию и мой взгляд упирается в дверь сауны, которая подперта лопатой. С какой целью?
Подбегаю, прикрывая лицо пиджаком, и ногой сбиваю лопату от двери.
Дверь распахивается и наружу вываливается… Милана. Мать твою.
Что она там делала?
Она падает на траву. Огонь уже охватил почти всю сауну. Жар разносится на метры от постройки.
Быстро подбегаю, хватаю Милану за руку и тащу ее от полыхающей сауны.
Милана в отключке. Надышалась, похоже.
Вызываю пожарных и скорую.
Сажусь рядом с лежащей на траве Миланой. Приоткрываю веко. Глаза закатаны.
Беру ее на руки, кладу на колени и начинаю делать искусственное дыхание.
Даже несмотря на привкус дыма, опять ощущаю ее аромат, то, какая она сладкая.
Безвольные губы такие же мягкие, но сухие.
Я накрываю их своими губами. Вдыхаю в нее воздух. Делаю массаж сердца.
Но она никак не реагирует.
— Ну же, — говорю я, — давай! Ты же смелая. Ты выдержишь. Давай!
Аккуратно бью ее по щекам и опять делаю искусственное дыхание.
Трясу за плечи. Но у меня на руках обмякшее слишком податливое, послушное тело.
И с ужасом понимаю, что не хочу, чтобы она умерла. Не хочу держать в руках обмякшее тело, которое позволяет делать с собой что захочешь. Нет!