— Оля? — удивленно вскинул брови Алексей Григорьевич, когда я по-хозяйски открыла дверь и вошла в его маленькую комнатушку. — Что-то случилось?
— Привет, — поздоровалась я. — Просто захотела немного отсидеться до того момента, как основная масса народа разбредется по своим домам.
— Замучили тебя совсем, — сокрушенно покачал головой дядя Леша. — И так-то не высыпаешься, а тут еще и эта чертова пересдача…
Сказала бы я ему, что со мной не так, да не могу. Волноваться будет. А я еще и сама толком не разобралась в своих снах. Они бывают порой такими реалистичными, что я просыпаюсь в холодном поту и еще подолгу не могу прийти в себя. Все кажется, что по-прежнему нахожусь где-то вне мира живых. Почему я так решила? Да потому, что обычные люди не такие бледные и не издают леденящих душу звуков. А еще они зовут меня.
— Я тебе не помешаю? — осторожно уточнила, перескакивая на другую, более безопасную тему.
— Да сиди, сколько хочешь, — отмахнулся дядя. — Хоть заночуй — никто тебя за это не осудит. А завтра вместе отправимся домой. У тебя ведь в субботу выходной?
— Это да, — невесело усмехнулась, понимая, что мой поход в кино с Даном накрывается медным тазом. Если только… — Но смотри. Я не хочу, чтобы у тебя потом из-за меня были проблемы.
Дядя Леша был моим единственным родственником. Когда-то, много-много лет назад родители без вести пропали в горах. Они поехали туда на горнолыжный курорт, оставив меня на попечение бабы Клавы. Но та, узнав, что ее единственный сын уже не вернется, тяжело заболела и вскоре умерла. У мамы еще остался брат, у которого так и не получилось наладить личную жизнь. Вот он-то меня и удочерил. И воспитывал по сей день.
— Не будет, — отмахнулся мужчина. — Садись на диван и чувствуй себя, как дома. А я пока пойду, спрошу документы у группы ребят из ближнего зарубежья.
С этими словами он стремительно вышел, оставив меня одну, наедине со своими мыслями. Которые в скором времени могли перерасти в паранойю. Деваться было некуда, и я таки последовала совету дяди Леши — присела на тесный диванчик у противоположной от входа двери. Не знаю, сколько отсутствовал мой единственный родственник, но вскоре я стала ловить себя на мысли, что сильно хочу спать. Мобильный показывал еще детское время, а это означало, что меня разморило практически сразу. Голова стала чугунной, все мысли улетучились. Страхи отошли на второй план, а глаза закрылись сами собой. Великий Морфей распахнул для меня свои объятия.
И снова кошмары стали для меня почти что реальностью. Мой организм так устал, что более не мог сопротивляться вместе со мной. Я не хотела, боялась закрывать глаза, потому что постоянно опасалась оказаться там, среди мертвых. Они тянули ко мне свои иссохшиеся руки, но навредить не могли. И каждый раз я ложилась в кровать в надежде, что ночь пройдет тихо и мирно, что мой покой никто не потревожит.