Ну, вот… теперь к покупке новой елки еще и тапки прилагаются. Надевать этот пожеванный кошмар не рискну.
Чтобы не выглядеть комично, сбросила с ноги и второй тапок. Встала, подобрала это розовое безобразие и выбросила в мусорное ведро. Потом пошла в прихожую и закрыла дверь на замок. Хоть Гошка ушел и то хорошо. Если бы он увидел нашу с пекинесом «борьбу», я бы со стыда сгорела.
Грустно стало еще и от того, что завтра надо было рано прийти на работу. Перед праздниками, которые грозили растянуться на добрую неделю, в офисе был аврал. Приходить буду поздно…
— Пошли гулять! — смотря на закрытую дверь, громко произнесла. Чего дома сидеть? Без елки и гирлянды было скучно и тоскливо. А выйдя на улицу, можно было полюбоваться на окна домов, в которых мигали разноцветные лампочки. Кто-то облепил стекла вырезанными из белой бумаги снежинками. Кто-то приклеил специальные силиконовые цветные картинки.
Решила, что надо будет еще в магазин забежать и купить свежих мандаринов. И хурмы. У нее сейчас тоже как раз сезон пошел. Возьму Зефира на руки, и продавцы не будут возмущаться, что я пришла в магазин с собакой.
Пройдя в маленькую комнату, в которой находился шкаф с вещами, отодвинула одну дверцу и стала думать, что бы такого надеть. Нужно что-то комфортное и теплое… В итоге решила остановить свой выбор на том, в чем обычно гуляла с собакой. Натянув на себя темно-синие джинсы и теплый свитер с горлом, поправила на голове пуклю. Посмотрела на себя в зеркало, что было приделано к одной из дверок шкафа и в целом осталась довольна. А перед кем разряжаться? Зефиру все равно, как я выгляжу. Лишь бы кормила вовремя и пеленки меняла.
— Пошли гулять! — позвала пса, выходя из комнаты и вновь возвращаясь в прихожую. — Зайдем в магазин и купим мандаринок!
— Тяф! — радостно произнес проглот, вылетая с кухни и, радостно лая, встал на задние лапы, передними упираясь мне о ноги. Ничего себе, как он мандаринам обрадовался. Когда просто на улицу звала, сидел тихо-смирно, не подавая никаких признаков жизни.
Погладив собаку по голове, быстро надела на него ошейник (не любил он это дело, поэтому чаще всего приходилось проделывать это с боем), потянулась рукой к своему любимому зеленому пуховику. Затем нахлобучила на голову розовую вязаную шапку, намотала на шею такого же цвета шарф и, сняв с крючка поводок, вышла из квартиры. Пекинес последовал за мной.
Перед тем, как запереть дверь, проверила в карманах наличие ключей. Но помимо них нащупала еще что-то. Какая-то бумажка. Хм… Извлекла ее на свет (сегодня в подъезде на удивление было светло) и, развернув, удивилась, так как это была записка, адресованная мне: