Зефир сидел все на том же месте и с любопытством следил за нами.
Устроившись по левую руку от Гошика, приступила к нарезке помидора. Мой нечаянный помощник начал тереть сыр. И так в стало уютно и спокойно, что в один момент, когда глаза всего на секунду закрылись, я чуть было не порезала себе ножом палец. Заметив это, Гоша отобрал у меня нож и дал в руки два яйца. Ясно, сковорода нагрелась, пора разбивать скорлупу.
Так мы и готовили. Я засыпала на ходу, молодой человек тормошил и возмущался, что помощница из меня так себе. А я что… и не думала спорить. Чего он, собственно, хотел? Время позднее, я устала. Весь день промучилась с Анфиской. Чего там, почти весь отчет за нее сделала. И это, между прочим, была не моя работа.
— Каравайчик, ты как тут с голоду-то не померла еще? — покачав головой, спросил Георгий, ссыпая в яйца, что уже медленного приготавливались на сковородке, сыр. Затем он аккуратно разложил на нем тонкие кругляшки помидора и лишь в самом конце добавил колбасу.
— Крышкой прикрой, — зевнув, пробормотала, никак не отреагировав на слова однокашника.
— Без тебя знаю, — сказали в ответ и щелкнули по носу. Меня, разумеется.
Хмуро посмотрев в наглое лицо этого… нехорошего товарища, отошла от плиты и упала на табуретку. Снова как можно дальше от Гоши. Зефир посмотрел с укором. Пускай. Вот такая вот ему хозяйка плохая досталась. Гостя «дорогого» не кормит, в чашку с горячим чаем ему не дует и слюнявчик не подвязывает.
— Гош, — прикрыв очередной зевок ладонью, позвала я, — давай по-чесноку. Что тебе нужно? Понимаю, конечно, что процент получить от тебя честный ответ почти равен нулю…
— Три и четырнадцать сотых, — не отрываясь от проверки готовности яичницы, проворчал Гошик.
— Что? — не сразу поняла.
— Говорю, помнишь, что такое число Пи?
— Ты издеваешься! — Сонливость, как рукой сняло.
— Конечно, — не стал лукавить молодой человек. — А чего ты глупые вопросы задаешь? Лучше дай две тарелки.
Зло засопев, пошла, собственно, за тарелками. Нет, будь я не такой голодной, воспротивилась бы подобному поведению. Он командует мной на моей же кухне! Неслыханная наглость. Только… я так сильно хотела есть. Аж живот в рогалик закручивался. Поэтому здраво рассудила, что повозмущаюсь потом, когда буду сыта и выспавшаяся.
Едва яичница была поделена на две равные порции, и мы с пожарным устроились за столом, на время на кухне воцарилась почти что идиллия. Почти что, потому что Зефир постоянно требовал к себе внимания. То к Гоше на попе подползет и вытребует кусок колбасы (и это несмотря на полную миску паштета для собак!), то ко мне, так же на попе «примчится». Я держалась, старалась не реагировать на жалостливое подвывание пекинеса. Минуты две. Потом скормила ему всю колбасу из своей тарелки.