— А ты в курсе, каравайчик, — быстро покончив с яичницей, заговорил Филимонов, — что я и завтра приду?
— Зачем? — пробурчала, и не пытаясь скрыть свое недовольство.
— Как вы женщины любите отвечать на подобный вопрос: затем, — хмыкнул Гошик. — Может, я успею соскучиться.
— По мне? — брови медленно поползли вверх. Что за глупости он говорит?
— По Зефиру, причем тут ты, — засмеявшись, сказал бывший одноклассник. — Беспокоюсь за него очень. Целый день один здесь сидит. Дай мне второй комплект ключей от своей квартиры. Буду приходить, выгуливать его, кормить…
Я видела, что этот… просто надо мной издевается. Выводит на эмоции. Но из-за усталости легко клевала на эту уловку.
— Даже за бесплатно такого счастья не надо, — парировала я.
— Так и не бесплатно. — Интересно, эта хитрая улыбочка на его лице супер-клеем приделана или как? — Будешь платить по… — незваный гость сделал вид, что задумался, — по пятнадцать тысяч в месяц.
— Приезжих из регионов и из ближайшего зарубежья на работу не принимаю, — прошипела и отпила из чашки подстывший чай. Хам.
— Так у меня московская прописка, — Гошка подмигнул. — Заметь, кто другой взял бы за такую работу гораздо больше. Но ты можешь часть платить натурой.
— А не пошел бы ты… — я с силой сжала под столом кулаки. Хорошо, что яичницу доесть успела. Аппетит куда-то ускакал.
— В сторону спальни? — Улыбка у парня стала еще шире.
— В сторону входной двери.
Какая я все-таки еще наивная. Приличный человек бы извинился за доставленные неудобства и ушел. Перед этим перемыв всю грязную посуду. А Гоша… Гоша на то и Гоша, чтобы никак на мои слова не реагировать. Он всегда такой был. Даже когда учительница по географии назвала его бестолковым избалованным мальчишкой, он сидел за партой (а полагалось, между прочим, встать, в знак уважения к учителю) и улыбался. Тогда он казался мне смелым и самоуверенным. Сейчас… напыщенным индюком.
Георгий склонил голову набок, внимательно следя за моими эмоциями, которые сейчас, скорее всего, легко можно было увидеть на лице, и чего-то выжидал.
— А ночная смена у тебя когда? — спросила, надеясь, что переключившись на другую тему разговора, он перестанет так пристально меня разглядывать.
— Хочешь поджечь очередную елку? — с ленцой в голосе, произнес Филимонов. — Каравайчик, если хочешь пригласить меня на свидание, так и скажи. Зачем все эти намеки?
Вздохнула и в который раз прикрыла ладонью зевок.
— Ладно, — неожиданно резко встав с табуретки, проговорил однокашник, — пойду я. Скажешь, что купить надо будет. А то у тебя в холодильнике завтра не мыши повесятся, а Зефир. — И такой сочувственный взгляд в сторону застывшего пушистым вечно голодным изваянием пекинеса.