— У тебя есть с собой медицинский полис? — его горячее дыхание опалило щеку.
— Копия, само собой, — хмыкнула.
— Женщины такие практичные, — не без сарказма заметил Гошик.
— А вы, мужчина, обязательно мне покажете того замечательного психолога, который каким-то образом смог разобраться в женском мышлении, — утыкаясь носом ему в предплечье, пробормотала я.
— Сегодня же и покажу, — склоняясь над моим лицом, пообещал Георгий. — И переписку с Анфисой. И подарок на Новый год.
Меня осторожно поцеловали в губы и отстранились, чтобы закрыть автомобиль и поставить его на сигнализацию. А потом мы пошли в сторону травмпункта. Признаться, я еще не могла понять, что только что произошло. Все мысли куда-то разбежались, оставив наедине с этим невыносимым мужчиной. В душу закралось ощущение, что это нормально. Что так и должно было быть. Наконец-то стало спокойно и легко. Казалось, что я нахожусь в жутко реалистичном и красочном сне.
Вопреки ожиданиям, очереди к травматологу не было совсем. Мы были единственными и в регистратуре. В общем, не успела опомниться, как оказалась у заветной двери в кабинет врача. Который сразу же отвел меня на рентген и вернул обратно уже вместе со снимком. Лучевая кость оказалась действительно сломана.
Все это время Георгий топтался в коридоре и так и норовил протиснуться ко мне. Но врач его не пускал. Сказал, что не гоже в его кабинете находиться здоровому. Оно и понятно… Он же тридцать первого вынужден был работать без медсестры. Во всяком случае, окромя этого мужчины я в отделении никого больше не увидела.
Чтобы потом получилось раздеться, я сразу избавилась от тонкой кофты, оставшись лишь в белой нижней майке. Аркадий Петрович показал, как лучше двигаться, чтобы поменьше мучиться. Движения получались ломаными, зато мне было немного легче. Но все равно, без фиксации конечности, было нельзя. Особенно ясно я это осознала уже потом, когда так или иначе пришлось двигаться более активно.
Далее мне сделали гипс (надо признать, весьма аккуратный) и отправили на больничный на целый месяц.
— Вам, девушка, очень повезло, — поучительно произнес пожилой доктор, когда я стала примеряться к пуховику, в который мне предстояло пропихнуть гипс, — что не было смещения или того хуже — воспаления. Пришлось бы ее вам вправлять или, соответственно, снова ломать.
По моему напуганному взгляду было понятно, что я понятия не имею, о чем он говорит. Тогда мне милостиво пояснили, что при воспалении делать гипс или вправлять кость нельзя. Надо ждать, когда оно спадет. Почти всегда получается так, что ткани уже начинают срастаться. Вот потому-то их и повреждают вновь.