— Эта выххоль, — начал Зувер, сплюнув на землю, — забурбенила цыкаку! Мы свою часть отыхрдачили, а она кинула нас как врыль забухалю, выдрова ахра.
Хорошо-то как сказал! Музыка прямо.
Виновато пожала плечами и улыбнулась, когда «папа» перевел на меня задумчивый взгляд.
— Ничего не понял. Переведи.
— Странно, что ты не знаешь тролльего, — изумилась, робко выглядывая из-за широкого плеча спасителя. Да что там, я вцепилась в его рубашку как репейник.
— Странно, что ты его знаешь.
— Эти уважаемые бандиты выполнили для меня одно дельце. А я со своей стороны… эм… так сказать, не отдаю долг.
Улыбнулась премиленькой улыбкой, переступая с одной голой ноги на другую и разве что не вжимаясь в сильную спину спасителя. Ну, знаете, между тем, кто желает отрезать мне руку (и все еще не отрезал, хотя вполне мог) и толпой тех, кто теперь желает не только мою девственность, но и мою голову отдельно от тела, я выберу первого. До поры до времени, разумеется.
Мужчина усмехнулся и повернулся к господам бандитам.
— Женщина не обязана держать слово. Заключая с ней сделку, вы должны были это понимать. Как бы то ни было, я беру ее долг на себя. Если леди, конечно, не против.
Я истерично хохотнула, а бандиты от такого предложения онемели.
— А можно я посмотрю, как ты будешь мой долг отдавать? — шепнула, не в силах сдержать смех.
— Ты, выххоль окваный, — прорычал, кажется, Борвальд. Или Дорвальд, кто там этих троллей разберет. Он вынул из-за пояса кортик и двинулся вперед. — Оволосел такое предлагать?!
Мой спаситель поднял бровь.
— Ашвархан выдров! Кишерка дрищенка арха вррых!
Предоставляя услуги переводчика, причем, совершенно бесплатно, я вздохнула и произнесла:
— Сейчас они считают, что ты… эм… в общем, сомневаются они, что ты способен постоять за женщину. Говорят, что даже за себя вряд ли постоишь.
— Ахердык кьерз! — рыкнул гоблин, который все это время скрывался за спинами других.
— Оценочные суждения, — отмахнулась. — Вовсе ты не такой страшный.
По мне мазнули смешливым взглядом, а вот по гоблинам и троллям уже стальным. Да что там, от такого взгляда подобно земляной жабе хочется зарыться в земельку и крикнуть «я в домике»! В детстве работало же.
— Кейтрах харрах!
— Хо-хо! — я поиграла бровями и пригрозила троллю пальцем. Это низко даже для них. — Не переводится. Никак.
— Что сказали? — незнакомец сузил глаза, словно почувствовал что-то.
— Сильно любишь свою маму? В общем, по законам квартала неприкасаемых, за такое ты можешь с чистой совестью обесчестить длинноязычного.
— Что, прости?!
— Побрить ему задницу, — заявила и глазом не моргнув. Мы в квартале неприкасаемых. Здесь иные законы. До Зувера, который сейчас стыдливо прикрывал ладонями место, откуда хвост растет, кто-то добрался раньше меня.