— Комнату, — потребовала, бросив на стол последние три медяка.
Грых смерил меня сочувствующим взглядом, плеснул медового чая и кивнул на лестницу. Опустошив кружку, я поднялась наверх. Комнату выбрала в конце коридора, подальше от любопытных глаз, изнутри подперла стулом и прямо так, в платье, свалилась на грязное покрывало. Комнатушка полтора на полтора, немногим больше туалета в нашей хибаре. Здесь помещается одноместная кровать на сломанных пружинах, больно врезающихся в ребра, тумбочка и умывальник со ржавой затычкой. Не работает — проверено. Так, для блезиру поставили. Этот явно прадедушка моего темпераментного умывальника.
В окно дышала ночная прохлада. Ни шагов, ни звуков погони, да и снизу доносились только пьяные песни, да шутливая ругань. Ментальной лопатой меня больше не било, ощущения чужого взгляда не было, что вселяло надежды.
Выдохнув, я провалилась в сон. Отчаянно нужный сон.
И здесь началось самое интересное. Мне приснился дракон! Как и многие, драконов я видела только на картинках (к счастью). Не так давно, два залетных экземпляра спалили к выдровой бабушке три деревни на подступах к Астории. Три сотни бойцов полегло, прежде, чем сами же драконы усмирили зарвавшихся ящеров. Политический скандал замяли как-то подозрительно быстро. Народ еще долго возмущался, особенно, когда объявили первый отбор невест для драконьих мужиков. Невесты, понятное дело, не вернулись. Но суть не в том.
Мне снился дракон! Мне. Самый настоящий, огромный, в сапфировой чешуе. Казалось, он высечен из драгоценного камня — так сияла и переливалась на солнце его чешуя. Но что самое поразительное, я влюбилась в этого дракона! Моментально! Как только он обратил ко мне взгляд своих огромных золотых глаз, располовиненных тонкой линией зрачка, поняла, что пропала.
Он покорно сложил вдоль спины крылья и положил передо мной огромную морду, размером с половину меня. Смело подошла ближе, провела ладонью по роговым выступам вдоль носа. Дракон закрыл глаза и зарычал от удовольствия.
С виду чешуя жесткая и холодная, а на деле — мягкая и приятная.
— Гардиан, — промурлыкала я, не узнав собственный голос. — Ну, что ты, малыш? Ты должен отпустить его…
Гардиан распахнул глаза и рыкнул. Я пошатнулась и неодобрительно покачала головой.
— Ты должен! Прошу тебя…
Ласково провела ладонью по морде, коснулась губами горячего влажного носа. Зверь словно таял. Становился мягким, податливым, будто утекал сквозь мои пальцы, уменьшаясь до невероятных размеров, пока передо мной не оказался малыш лет пяти. Голый и с большими сапфировыми крыльями за спиной. Взмыв в воздух, он тряхнул копной черных волос и заявил: