Правда, я тоже не была честна.
Я тоже не сказала, что мне с ним плохо.
Потому что мне хотелось хотя бы казаться нормальной и защитить всех от своего тараканьего цирка. В том числе и человека, о котором мне искренне хотелось заботиться. Пусть это и не имело ничего общего с любовью.
— Это тайна? — напоминает о себе Вера Николаевна и потихоньку забирает у меня нож, взамен предлагая канапе с кусочками вяленого мяса и сыра. Когда только успела сделать?
— Я пока… в поиске идеи и вдохновения. — Это лучше, чем сказать, что у меня абсолютно пустая голова. Я закончила свой фэнтези цикл, над которым работала почти два года, и собиралась взяться за новый мир и новых героев, или даже попробовать себя в другом жанре, но пока что в моей жизни не произошло ничего и близко похожего на искру. — Нужно наполнить творческий колодец.
Мне нужно браться за новую историю.
Но я, кажется, разучилась писать что-то сложнее СМСок.
Глава тридцать седьмая: Антон
Забрав вещи Очкарика, я не спешу ехать домой. Мать на связи и находит минутку написать короткое сообщение, что у них с «моей девочкой» все хорошо, они нашли общий язык и хуже ей не стало.
Значит, есть время заехать в аптеку. Когда «похищал» Йени из больницы, переговорил с врачом и получил длинный список таблеток с дозировками и количеством приемов. А заодно надо купить все, что должно быть в доме для двоих. Думал, что мы все это купим вчера, но раз так, придется справляться самому.
Надеюсь, она взяла всякие женские принадлежности?
Спустя пару часов, когда я забираю из аптеки увесистый пакетик с лекарствами, звонит телефон. С забитыми руками говорить не очень удобно, но это может быть мать, и мало ли что там случилось за то время, пока я гоняю по магазинам.
Даже не глядя на экран, на автомате нажимаю на иконку ответа и только задней мыслью понимаю, что звонит мне не мать и не Очкарик, а абонент «Н».
Послать ее на хуй что ли?
Первое, что я слышу в трубку — плач. Громкий и на грани истерики. Плачет Наташа редко, в основном устраивает скандалы с криками и театральными сценами и крепкими выражениями. Нужно отдать должное — характер у нее железный и непробиваемый, слезы Наташка никогда не жаловала. За три года наших отношений, кажется, видел как ревет всего-то пару раз.
Забрасываю вещи на заднее сиденье и продолжаю молча слушать всхлипы и непонятное бормотание. Правда. Терпение тает на глазах.
— Антон? — Она как будто только сейчас поняла, кого набрала.
— Что на этот раз?
— Мы с Сашей… — Наташа натужно хлюпает носом. — Мы разводимся.
— Поздравляю. — Завожу мотор, мысленно давая ей еще десять секунд, чтобы закончить разговор хотя бы на паузе приличия, а не доведя меня, как обычно, до белого каления очередной хуйней. — Искренне советую не тупить и подать заявку в книгу рекордов Гиннеса на самый короткий брак. Люди каждый день женятся и разводятся, вдруг прямо сейчас где-то на Аляске из ЗАГСа выходят молодожены, который тут же побегут разводиться?