Я пытаюсь расслабиться. Он ведь прав: сама позвала, сама хотела.
Мне просто нужно немножко времени, чтобы перестать бояться и дрожать.
Отодвигаюсь и даже отхожу к противоположной стене. Тяжело дышу. Шея в том месте, где он терся губами и щетиной, ужасно болит, словно от ожога.
— Давай просто… поговорим, чаю выпьем. Есть настоящий пражский торт.
Он пристально на меня смотрит, сначала хмурится, а потом пожимает плечами и говорит:
— Ну торт — так торт.
— Ты просто… мой принц, — сияю от счастья и несусь мимо него к двери.
Он захлопывает ее у меня перед носом.
Хватает за плечи.
Грубо бросает на кровать.
Мне страшно. Это совсем не так, как я представляла у себя в голове. Это просто кошмарный сон. Я открою глаза, проснусь — и мой принц снова будет принцем.
— Че ты ломаешься?! — Пытается развести мне ноги, но платье слишком узкое.
— Остановись, пожалуйста. — От страха и непонимания горло словно стягивает удавкой. — Я не хочу. Мне страшно…
На мгновение Он как будто даже задумывается, а потом зло усмехается и рвет платье от подола до самой талии. Тонкий шелк поддается без заминки.
— Знаешь, блядь, я заслужил моральную компенсацию за то, что подтирал тебе сопли! Хватит меня динамить, сука. Думала, мальчика нашла, чтобы цветочки-бабочки?!
— Остановись! — Я кричу из последних сил. Не знаю, почему не зову на помощь или не кричу «Пожар!». Не знаю, почему прошу его остановиться. Но в голове вертится только одна мысль: он должен услышать. — Я никому ничего не…
Закончить не успеваю — от удара перед глазами все плывет, комната переворачивается с ног на голову, и я со всего размаха падаю с потолка на кровать. Твердую, словно бетон.
— Что ты, тварь, расскажешь? Что сама меня позвала? Что сама вырядилась и жопой крутила? Кому ты что расскажешь, блядина?!
Это сон.
Кошмар, в котором у моей сказки изнанка Сайлент-Хилла.
Но это просто сон. Проснусь — и ничего не будет. Только плохие воспоминания.
Говорят, дурные сны забываются до полудня.
Меня парализует ужас, когда Он, царапая кожу, сдирает по ногам белье.
— Нет, нет, нет… — Я тараторю слово за словом, как будто кирпич за кирпичом выстраиваю защиту. — Пожалуйста, не надо… Я же…
Он переворачивает меня на живот, вдавливает лицо в подушку, коленом разводит ноги.
Я кричу во все горло.
Я боюсь.
Я боюсь…
Убейте меня кто-нибудь…
Брыкаюсь изо всех сил, кричу, умоляю, вою полным ртом крови.
За волосы поднимает мою голову и на этот раз бьет кулаком в висок.
Я надеюсь, что выключусь.
Но сознание до сих пор в моей голове, хоть я почти не чувствуют конечностей и не могу пошевелить языком.