Имени Бориса мы оба даже не упомянули.
Так прошел мой первый день по возвращении из армии.
2
В нашем доме всегда, даже в праздничные дни, поднимались очень рано. Этот порядок сохранился.
Сквозь сон я услышал тихие шаркающие шаги отца. Он прошел на кухню, загремел чайником, наверное, зажег газовую плитку. В своей боковушке запела что-то тихое Ленка. Слушать сестру было приятно. Зашумела в ванной вода, видимо, тетя Надя, как обычно, принимала холодный душ.
Разбуженный утренними шумами и звуками просыпающегося дома, я, довольный началом вольной жизни, некоторое время нежился на диван-кровати, потом подал себе решительную армейскую команду: «Подъем!» вскочил, натянул тренировочные брюки и выбежал во двор.
Наш дом стоял на самой окраине Крутогорска, почти у пруда. От нас хорошо были видны горы. Среди сосен, подступавших к кромке берега, плавали клочья легкого тумана. Деревья круто по горбинам скал взбирались все выше и выше с уступа на уступ, образуя отвесную зеленую стену. Кое-где виднелись каменные обнажения. Небо над вершинами в этот час разгоралось все ярче, а вся долина и наш поселок лежали в утренней полумгле.
«Вот и дома!» — радостно подумал я опять.
У сарая, за кустами сирени, мы в свое время с Борисом оборудовали гимнастический уголок. Минут пятнадцать ушло на разминку, упражнения с гантелями, на турнике и обливание водой.
— Хочешь взглянуть, каким стало Собачье кладбище? — предложила после завтрака Ленка.— Кстати, проводишь во Дворец культуры. У нас сегодня утренняя спевка.
Мы отправились.
Собачье кладбище — место довольно знаменитое в Крутогорске. На обширную площадку за рекой весь город ночами, таясь, свозил мусор и всякие нечистоты. Трупы собак и всякой домашней животной дохлятины таскали туда открыто среди белого дня. Отсюда и пошло название. Вонючее место! Всегда оттуда тянуло отвратительными запахами, на поле курились ядовитые дымки. Все старательно обходили его стороной.
Теперь за рекой на месте Собачьего кладбища встали дома большого каменного города. Я шел рядом с Ленкой и рассматривал высокие, в пять и девять этажей, здания современной архитектуры, светлых тонов, с висящими балкончиками, со сверкающими зеркальными витринами нижних этажей. Чудеса! Попалось даже несколько кафе. Фасонистые завитушки букв заманчивых названий: «Космос», «Ландыш», «Уральское». Это в нашем-то заводском городе, где раньше имелся единственный паршивенький ресторан «Москва».
После таежной глуши все это действовало ошеломляюще.
— Нравится? — вроде равнодушно спросила Ленка.
— Величественно!.. Слушай, разве мы не могли получить квартиру в этих домах?