Д я д я М и х а (распрямляется). Если вы умеете делать это лучше…
В о з г л а с ы. Нет! Нет! Что вы, дядя Миха! Продолжайте!
Д я д я М и х а. Значит, серия, номер…
А н н а И в а н н а (про себя). Он сведет меня с ума. (Дяде Михе.) Ну что вы, ей-богу! Это же все шутка! Шутка!
Д я д я М и х а. Серия есть. Теперь облигация — тоже есть.
Пауза.
Пятьсот рублей!
Г е н а (хохочет). Кирка, не тушуйся! (Тоном приказа, Анне Иванне.) Мать, давай следующие!
Входят клиенты, постепенно образуется толпа.
А н н а И в а н н а. Сколько?
Г е н а. Сколько не жалко!
А н н а И в а н н а (торопливо). Вот… Эту, пожалуйста… (Дает дяде Михе еще одну облигацию.) Ну, что вы качаете головой, как китайский болванчик?
Д я д я М и х а. Китайский?!
А н н а И в а н н а. Ну, извините, извините.
Р а и с а (Гене, тихо). Слушай, парень, откуда у нее эти облигации?
Г е н а (хохочет). Из стула вывалились!
Р а и с а. Из какого стула?
Г е н а. Купила в комиссионке.
Раиса растерянно смотрит на Гену.
К и р и л л (веселится). Минуточку. Люди! Послушайте второе совместное заявление. Если мы с Леночкой возьмем чужое, то пресса может обобщить и создастся впечатление, что вся наша славная молодежь тоже готова взять чужое…
А н н а И в а н н а. Хватит чепуху городить! (Дяде Михе.) Проснитесь!
Д я д я М и х а. Нет, я не могу, я устал.
Г е н а. Ну, давайте мне! (Берет облигации.) Тэк-с… Серия, номер… есть! Облига… Тысяча!
Шум, возгласы, все теснятся к столу. Шеф выходит вперед, на лице его смятение.
А н н а И в а н н а. Все — прочь от стола! (Леночке.) Держи сумку! Кира! Не зевай! На, прячь! Эти выиграли!
Г е н а (давясь от смеха). Граждане! Осади на тротуар! Ну, как за перчатками.
Все, в том числе и Анна Иванна, берутся за руки, образовав кольцо, оттесняют посторонних. У стола остается один Гена.
Давай, мать, следующую!
А н н а И в а н н а. Я не могу, меня держат. Выпустите меня! А сумка! Где моя сумка? Ах вот она!
Ее впускают в круг. Анна Иванна передает Гене сразу все облигации. Общий вздох изумления. Гена наклоняется над столом. Сверив очередную облигацию, протяжно свистит.
Г е н а. Вот едрена тетка… пятьдесят кусков!
Р а и с а (окружающим). Что? Что он сказал?
Г е н а (Раисе). Тетку зарезали! Куски нашли!
Д я д я М и х а (взглянув в таблицу через лупу). Пять тысяч…
Г е н а. Вперед, мать! Полный вперед!
Ш е ф. Остановитесь!
Пауза.
(На необыкновенном подъеме обращается к Анне Иванне с монологом Германна из «Пиковой дамы».) «Если когда-нибудь сердце ваше знало любовь, улыбку младенца, чувства супруги, любовницы, матери…» Мы же простые советские люди, и нам не к лицу…