— Архив не портить, — предупредил Ивон, развязывая им руки и запуская в чулан. — Если в туалет понадобится, топайте погромче: я внизу, в караулке, так что сразу вас услышу. А пока все.
И он захлопнул дверь, щелкнув снаружи щеколдой. Сайка почти сразу опустилась на стопку перевязанных бечевой тетрадей: коленки у нее подгибались от волнения.
На самом деле в чулане было вовсе не страшно. Тут было тепло, сухо, а в щели между рассохшимися досками проникал свет из окна. Да и дежурный стражник отнесся к ним по-доброму, даже слегка посмеивался. К тому же: ну кто сажает преступников в чулан? Авис мог одним ударом ноги выбить хлипкую дверь, да и Сайка бы с ней справилась без особого труда, если б трястись перестала. Было понятно, что заключение их — вещь исключительно показная, но Сайке все равно было неуютно. Как ни крути, а где-то там, в подвале, сидят в ожидании суда воры и убийцы, а сопровождавшие их люди — настоящие стражи закона, а не актеры дешевого балаганчика. Никогда прежде она не попадала ни в тюрьму, ни просто в управление, даже в свою бытность бродяжкой.
— Ты не волнуйся, — сказала она, убеждая скорее себя, чем Ависа, — они нас не обидят. Я слышала, госпожа начальница городской стражи — справедливый человек.
— Справедливый? — Авис скривился. — Если б она была такой, то наказала бы тех придурков тоже и не стала бы сажать тебя вместе со мной.
— Ну, миледи же осталась там, у дома Калеба — Сайка пожала плечами. — Может, она как раз сейчас разбирается с ними. Что касается меня, так я даже рада, что мы вместе: если б тебя одного увели, знаешь, как бы я волновалась?
— Не уверен, что та ведьма думала именно об этом, — Авис уперся в дверь ладонями и зло прищурился. — Больше похоже на то, что она выместила на нас злость.
— Ну, думай как хочешь, — неожиданно для самой себя обиделась Сайка: ей нравилась леди Ветта, ведь в городских сплетнях она была пусть и не самым добрым, но всегда положительным героем. — А мне кажется, ты был неправ, что полез на тех идиотов. Калеб их нападок даже не заметил, чего ты так вспылил?
Авис не стал отвечать. Ему действительно было немного стыдно. Не за то, что кого-то побил, а за эмоции, которые им при этом владели. Он и сам не ожидал, что так быстро и сильно разозлится. Калеб напоминал ему дедушку, которого он очень любил. Но, в отличие от местного чудака, его родной дедушка пользовался любовью соотечественников, и Авис никогда не слышал, чтобы кто-то обращался к нему с дурными словами. Услышав такое количество несправедливых обвинений, направленных на беззащитного старика, Авис вспыхнул, как спичка, и, не задумываясь, бросился в бой. В тот момент ему казалось, что ни одно слово не может поставить на место обидчиков, а только лишь крепкий удар в лоб. Про то, что мужиков трое, и они гораздо крупнее его, Авис подумал, уже ввязавшись в бой. И весьма удивился тому, что, несмотря на рост, его противники оказались слабыми, совершенно неприспособленными к дракам людьми. В какой-то момент него мелькнула мысль: все дело в том, что они просто никогда не носили тяжелую золотую одежду, которая здорово тренирует тело. Но эта мысль быстро затерялась в упоении боем: восторг от того, с какой легкостью ему удавалось уворачиваться от атак и наносить удар за ударом, вскружил ему голову. А еще в глубине души тлела приятная мысль, что Сайка наблюдает за его триумфом. И теперь, после того, как все закончилось, Авису было стыдно: и за дурное удовольствие, и за собственную грубость. Услышь отец о подобной выходке, запер бы его отнюдь не в чулане. И, скорее всего, еще и розог бы всыпал.