- Вот хочу тебя спросить, - начал Фергюс, оттащив ее руку от лица и с улыбкой погрозив ей пальцем. – Сколько тебе лет?
Тюлли на минуту задумалась, а потом спросила:
- А сколько мне нужно? Они вкусные? Большие?
- Кто? – растерялся Фергюс.
- Леты, - пояснила Тюлли, доверчиво глядя на него большими черными глазами.
- А…м… не знаю. То есть их нельзя потрогать. Год – это промежуток времени. Как мгновение, только дольше. Намного дольше.
- Что такое мгновение? – тут же спросила Тюлли.
- Ну, это маленький промежуток времени. За мгновение можно только моргнуть один разок. Вот моргни.
Тюлли послушно хлопнула ресницами.
- Вот. Мгновение прошло, пока ты моргала.
- Я не понимаю, - забавно нахмурилась Тюлли.
- Чего?
- Зачем нужны мгновения.
- Ну, - Фергюс задумался. – Мгновения складываются в минуты. Минуты – в часы. Часы – в дни. Дни – в месяцы. Месяцы – в годы, а те – в столетия и тысячелетия.
Тюлли наклонилась вперед и приставила ладошку ко рту. Фергюс тоже наклонился вперед и подставил ухо.
- А куда ты их складываешь? – шепотом спросила Тюлли и принялась глазеть на мага.
- Они сами складываются, - так же шепотом ответил Фергюс, чувствуя, что сходит с ума. Тюлли села ему на колени и сказала на ухо:
- Они странные, эти мгновения.
- Почему? – не мог не спросить Фергюс, офонаревший от всего происходящего.
- Ну как почему. Они проходят мимо, только когда мы моргаем. А когда не моргаем, они где-то складываются, - пояснила Тюлли, обнимая мага за шею и обнюхивая его фиолетовые волосы, после высыхания ставшие похожими на высохшую под солнцем тину.
- Слушай, Тюлли, - Фергюс замер под натиском ее исследовательской деятельности, чувствуя, как по телу пробегают приятные мурашки. – А ты вообще откуда такая взялась?
Тюлли задумалась над ответом, вспоминая, что на эту тему говорил Атуан.
- Из матери, наверно, - наконец, на полном серьезе заявила она.
И Фергюс понял, что задавать ей дальнейшие вопросы бесполезно.
На ночлег они устроились поближе к кустарникам, где не так сильно дуло влажным речным воздухом. Лягушки на реке орали как резанные, но путники так устали, что их это уже не беспокоило. Кое-как натянув что-то вроде шатра или палатки, они закутались в одеяла и прижались друг к другу. Сначала Тюлли уложили между Илиганом и Атуаном, но после того, как девушка дважды попыталась закинуть на эльва свою тяжеленную ногу, тот не выдержал и ушел спать к козе, предоставив Фергюсу право быть соседом Тюлли. Ее это не особенно обеспокоило: она вообще не заметила ни ворчания Илигана, ни перестановки, и крепко спала в окружении теплых тел. В свете растущей луны лицо ее мягко светилось безмятежностью.