На счастье Кости он избавлен от физической расправы, так как я испытывала эмоциональное опустошение и не чувствовала ничего ниже шеи.
Для него я была легкой добычей.
Игрушкой — для Алины.
— Зачем ты рассказала мне обо всем? — с трудом выдавила из себя вопрос.
Я не верила, что сумею понять Костю. Черт, я даже пытаться не буду! Его низкому и подлому поступку нет оправданий.
— Чтобы попросить тебя отступить, — признался он. — Я предупреждал, что не нужно связываться с Алиной…
— И как это понимать?! — неожиданно для нас обоих я разгорячено взмахнула руками. Пальцы так и тянулись к горлу Ледовского…
Если бы рыжая стерва сейчас мелькала в поле моего зрения, я бы оставила ее без единой волосинки на голове.
— Она и не на такое способна, — невозмутимо констатировал мужчина. — Мы порой делаем плохие вещи. Не хочу, чтобы ты пострадала.
— То есть, мне вас поблагодарить?!
— Нет, конечно же, нет.
— Это сумасшествие! — я схватилась за голову, лихорадочно ею замотав. — Вам нужно лечиться, или… не знаю…
— Алина не отступится. Если она снова меня о чем-нибудь попросит — я отказывать не буду. Можешь ненавидеть меня за эти слова.
Эта женщина тронулась умом, не иначе!
И Костя за компанию…
Я закрыла глаза, ощущая небывалую подавленность.
— Мне уже плевать… — прошептала хрипло. — Я устала…
От вездесущего присутствия Алины в своей жизни. Она впрыснутым ядом проникла в мою кровь. Если не избавиться от нее… от всего, что имеет к ней отношение, я свихнусь… окончательно тронусь умом.
Она победила…
Победила.
Бонус к 19 главе. От лица Влада
«— Кого ты обманываешь? Я по-прежнему в твоем сердце… Ты не избавишься от меня. А эта девка… очередное отвлечение… Я наблюдала за тобой. Все это время. Знаю о каждой, с кем ты трахался… Думаешь, я отпустила тебя? Ты принадлежишь мне… Любимый, ты только мой. Я никому не отдам тебя…»
Чертова дрянь.
Преследовала меня во снах и наяву.
Стоило закрыть глаза — и ее лицо, губы, накрашенные красной помадой, яркие глянцевые глаза с хищным блеском заполняли окружающее пространство четким неподвижным изображением. Даже когда Алины не было рядом, я ощущал ее незримое присутствие. Ее объятия, сдавливающие ребра с чудовищной силой, что, если прислушаться, можно было услышать треск костей.
Мои чувства к ней — удушающие. Каждый раз думая о прошлом с этой женщиной, я заходился в исступленном астматическом кашле. Словно вновь и вновь угождал в огненную ловушку, застряв на вершине обрушивающегося небоскреба.
Пламя, яростное и неугасающее, что пульсировало в груди сердцебиением, когда-то взрывало во мне эндорфины. До головокружения. До чувства, будто потерял самого себя от переполняющей любви. Я был ослеплен Алиной. Был готов бросить мир к ее ногам.