У него же есть женщина? Наверняка есть! Не может такой мужик столько времени быть один. Интересно, кто она? Какая она?
Чувствуя, что сейчас лопну, я упрямо дочерпала остатки. Конечно, не ради сомнительного «приза». Хотя какую-нибудь незамысловатую киношку я бы сейчас посмотрела — лишь бы не оставаться с собой наедине. Сейчас я сама себе была плохой компанией. Даже этот дьявол во плоти с идеальной осанкой и то был лучше.
Сыто отвалившись к спинке кресла, я прислушалась к ощущениям.
Чёртова тошнота не прошла. А я так надеялась, что это от голода. Но, очевидно, у моего плохого самочувствия и без того было полно причин.
Господин Арье пересёк комнату, склонился к столику на витых ножках, чтобы забрать грязную посуду и с тревогой уставился исподлобья.
— С тобой всё в порядке?
— Какая-то слабость. И постоянно тошнит. Так должно быть?
— Открой рот! — скомандовал он. И когда я послушалась, надавил на подбородок. — Язык покажи.
Единственное, что я узнала по его лицу: две хмурые складки между его бровей идеально симметричны. И, пожалуй, всё. Он не сказал ни слова. Подхватил посуду и ушёл.
— Э-э-э, простите, доктор! — обернулась я ему вслед. — Так со мной всё в порядке?
С таким же успехом я могла бы поговорить с горгульями на камине. Или с медвежьим хвостом.
Почему у медведей такой короткий хвост? Раздумывала я, чутко прислушивалась к звукам из кухни. Хлопнула дверца холодильника. Зашипела вода. Включилась посудомоечная машина.
А зачем медведю длинный? Такие домашние, такие обыденные звуки, словно посудой гремел не Его Сиятельство Мефистофель Генрихович, а моя бабушка.
Уют. Покой. Натопленный камин. Дождь за окном.
И ведь вино, еда и этот чёртов Алан Арье, несмотря на всю свою язвительность, высокомерный аристократизм и раздражительность, несмотря на не проходящую тошноту каким-то чудом заставили почувствовать себя лучше.
Конечно, я не собиралась записывать Сатану Генриховича в друзья, слать открытки к его Дню рождения и подарки на Рождество. Надеюсь, и тошнит меня не от него. Но сейчас, вот в этот самый момент я была искренне ему благодарна за всё, что он для меня сделал.
Я даже сказку про медвежий хвост вспомнила.
И мне хотелось, чтобы он перестал уже громыхать своим столовым серебром и вернулся. Сел, вытянул ноги и рассказал какую-нибудь историю. Да хотя бы сказку о медвежьем хвосте. Как однажды лиса спёрла у рыбака из саней корзину с рыбой, а медведю сказала, что хвостом в проруби наловила. Сунул туда медведь свой хвост, а прорубь то и замёрзла. Медведь дёрнулся и остался и без рыбы, и без хвоста.