Что за дурак! — с раздражением подумала Иларис. Мог бы дальше надуваться и командовать оруженосцем.
Больше ничего не успела подумать.
— Полагаю, что теперь этот красавец будет надёжно исключён из претендентов на приз? — услышала она позади себя насмешливый и совершенно спокойный голос. — За сестру не тревожьтесь, миледи, дорогая моя. Сейчас мой колдун поможет, ваш куда-то подевался, как видите. Девичий обморок, что-то серьезное защита бы не допустила. Мой колдун видит такие вещи.
— Милорд граф? — Иларис круто обернулась.
Какие демоны принесли сюда графа Карса? Хоть и мысли у них оказались так созвучны. Заодно она заметила колдуна Торна, который бегом пересекал площадь — торопился. И впрямь отлучался. Но хорошо, что он тут.
Граф пребывал в отличном настроении, смотрел приветливо.
— Позвольте вашу руку? — он протянул свою. — Кстати, насколько я раньше видел молодого Фари, он так явно дураком не казался. Сердечные дела, и матушка над ухом зудит, — продолжал он потешаться, — последняя причина всего хуже, уверяю. А мальчишка-оруженосец ловок, конечно, но во взбучке нуждается. Ведет себя негодно.
— Ах, простите, милорд, — Иларис опомнилась и бросилась в зал.
Элину уже уложили на застеленную плащами скамью, над ней склонился лекарь и тёр ей виски, и колдун графа был тут — в черном костюме и белоснежной рубашке, остальные держались на некотором расстоянии в рамках приличий. Иларис подошла. Сестру уже привели в чувство, она моргала и не понимала, что происходит, но её щеки слегка порозовели. Как раз появился колдун Торн — к радости Иларис, всё же ему она доверяла. Торн с графским колдуном быстро обменялись приветствиями и принялись на пару водить над девушкой артефактами в виде маленьких шариков.
Чужой колдун успел первый. Он, извинившись, снял с шеи Элины небольшую серебряную подвеску с маленькими красными гранатами и протянул Иларис на раскрытой ладони.
— Миледи, эта вещь наделена силой, вступившей в противоречие с защитными артефактами, которых вашей сестре несколько. Все они пересекаются в своём действии. Очень неосторожно, — и выразительно посмотрел на несского колдуна.
Торн, побледнев, приготовился возразить, но Иларис знаком попросила его не спорить. Она взяла подвеску, покрутила в пальцах.
— Это вещь моей мачехи. Я много лет её не видела. По правде говоря, была уверена, что подвеска давно потеряна. Торн, я хочу знать, какого рода на ней заклятье, и, главное, как это получилось...
— Миледи, мой уважаемый коллега, конечно, разберется и доложит вам, но позвольте мне сделать это сейчас, — графский колдун поклонился Иларис. — Я артефактор, миледи, и прекрасно почувствовал эманации этого предмета. Ошибиться невозможно. Это старый амулет, так называемый «женское благоразумие», был изготовлен в своём нынешнем виде и никогда не перечаровывался, это весьма заметно.