Считала стежки, когда опять зашумел ветер. Закричала в вышине какая-то птица, и ещё раз, ещё. А она услышала её так, словно тоже летала где-то там, с ней рядом. Острые запахи кружили голову. И шорох, шорох со всех сторон. Вокруг всё шевелилось, вздрагивало, мерцало… как будто и она хлебнула непонятного зелья. Но это было приятно!
Вот именно. Эти шорохи, шевеления, дрожи и мерцания, которые она ощущала не кожей, конечно… но как будто кожей. Как почесывания и поглаживания, которых давно хотелось. Как желанные прикосновения мужчины. Как непонятно что! Иларис закрыла глаза, прислушиваясь к ощущениям и постепенно проваливаясь вглубь себя, как в перину.
Она не услышала скрипа потайной двери, и как Конрад вошёл и постоял перед ней, встревоженно разглядывая — как она спит, откинув голову на жесткую спинку стула. Потом сходил запереть дверь на задвижку — а то с какой-нибудь служанки станется влететь без зова и без стука. Убрал с колен Иларис вышивание, увидел на полу выскользнувшую иглу — поднял и воткнул в ткань куда придется. Иларис он осторожно поднял на руки и отнёс на кровать. И она открыла глаза…
Он перевёл дух. Всё хорошо, значит. И почему он демон знает о чём подумал? Привык как-то так, сначала беспокоиться и отбивать удар, а потом, если случится, радоваться, что обошлось…
— Конрад.
— Не пугай меня больше, моя леди. Совсем не выспалась сегодня? — он хмыкнул.
А у неё глаза были такие, что он забеспокоился опять. От них как будто повеяло глубиной, что в монастырском колодце — в том, что ведёт в бездну. Он взял её за руку — сердце часто билось, как у птички.
— Лис? С тобой всё хорошо?
Он впервые назвал её так — и она даже не удивилась. Он гладил её руку, наблюдая, как глубина уходит, глаза становятся обычными.
— Это вы, милорд, — она прикоснулась к полотняной повязке на его руке.
Получил-таки царапину. Лекарь перевязал.
— Это я, — признал он.
А Иларис совсем пришла в себя и её взгляд вдруг изменился. Вот теперь он ему не понравился.
— Лорд Дамир тоже жив?
— Жив. Но я немного испортил ему шкурку. Не беспокойся.
— Не стоило.
— Он тебя оскорбил, — напомнил Конрад. — Я не должен был спросить с него за это? Странная идея. Нет, так дело не пойдёт, моя леди.
— Меня оскорбил ты. Когда сообщил ему о выигранном пари и потребовал долг.
— Я?! Ты считаешь, что ему сказал я? — его вспыхнувший взгляд встретился с её холодным и горьким.
— А что, похоже, что я?..
— Я понял так. И не понял, зачем ты это сделала. Но я не всегда тебя понимал, так что просто удивился. Решил, что ты решила напоследок перебить всю посуду.