— Посуду?! Какую посуду? — поразилась она.
— Это говорят так, в деревнях Левера. То есть всё себе испортить, оставить только осколки.
— Конрад! Только ты мог сказать ему! Я — конечно нет… — она потрясенно качала головой. — Это для тебя победа, а для меня падение… в глазах их всех, разве не понятно? Как я могу хотеть скандала напоследок? Это повредит Элине.
— Я никому ничего не говорил, — он вздохнул и провел ладонью по лицу. — Если ты считаешь, что я стал бы трезвонить о том, как провел ночь с женщиной, пусть и ради кошелька с золотом… Это даже обидно. Я никому не говорил ни слова о нас, клянусь тебе!
Она молчала, кусая губы.
— Давай подумаем, как мне тебя убедить? — предложил он, беря её за руку.
Она не оттолкнула, наоборот переплела пальцы — уже хорошо. Правда, тревожно хмурилась.
Любую случайную гостью своей постели он просто оставил бы успокоиться. Не получится? Ну что поделать. Но теперь эта идея даже не мелькнула. Мало ли что Иларис придумает — это раз. Полагаться на женщин в этом Конрад опасался, ход их мыслей часто бывал замысловат и странен. А он хотел и будущую ночь провести на этой кровати и с ней. Ему это понравилось, и больше того. Да-да, именно больше. Как там сказал священник — со всеми случается, пора жениться…
— Конрад, просто скажи мне, что ты никому, ни единой живой душе не говорил о нас, — она посмотрела ему в глаза. — Не клянись. Просто подумай и скажи.
Он подумал. Пожал плечами.
— Никому, Лис. Зачем? Я не собирался брать те деньги. Правда, и отдавать не хотелось, — он быстро улыбнулся. — Но и отдал бы, ничего. Сегодня я не говорил никому. Даже мой слуга не знал, я отпустил его на всю ночь и велел до утра не появляться. Он, пройда, имеет успех среди твоих служанок. Или среди прачек — я не понял.
— Хорошо, — она посмотрела тепло, и сразу у него на душе стало много лучше. — Знала моя горничная. Догадалась. И больше никто. Моя экономка Винья — не знала про прошлую ночь, но догадывалась, что это может случиться. Мать Карнела… она так же…
— Много у тебя знающих, — буркнул он. — Зачем? А настоятельница эта, она… Они хотят не просто запереть тебя, но и бросить на самый низ, не пойму зачем. Лучше не доверяйся никому.
— На самый низ? Конрад, ты не понимаешь в монастырской жизни, — Иларис легко засмеялась.
— Даже не желаю понимать, моя радость. Мать Карнела не позволит тебе подняться, ей так приказано.
— Что?..
Он открыл рот и тут же закрыл.
Клятва на Пламени, ну конечно. Про королеву он сказать не сможет.
— Но это будет не важно, — он обнял Иларис. — Вот увидишь. Мы сбежим вовремя.