Сэмюэль, Бронвин, Фрей, Энрико, Скотт и Финлей. Имена дала им мать, которая тоже уже мертва. Все шестеро были погодками. Позже них всех на свет родилась Дездемона. Возможно, она и умрет последней. Ей в голову ударило видение, как она тонет, а кто-то над водой смеется. Лицо зеленой дивы было уже сверху над ней, а не в воде.
Дездемона с трудом освободилась от видения. Жемчужные бусы впились в шею и как будто душили. Наверное, Вайра их слишком туго застегнула. Дездемона попыталась ослабить застежку, но не смогла.
Ловкач больше не появлялся, хотя сейчас был удачный момент. Из крипты все ушли. Галерея над залом для погребений тоже была пуста. Но красный лоскут знакомой накидки больше нигде не мелькал.
Зато у нее была возможность осмотреть трупы братьев. В посиневших губах каждого из них обнаружилось по жемчужине. Что-то похожее на жемчуг, как шрапнель, усыпало их посиневшую кожу. У младшего брата Финлея была оторвана одна рука. Вместо нее к плечу приросло что-то вроде клешни. У Фрея вместо глаз и зубов были вставлены в плоть жемчужины, у Бронвина вместо ушей появились раковины. Или это уши видоизменились до формы раковин?
Замуровать их, чтобы они не выбрались? Что за выражение! Они ведь не дышат! Они мертвы и неподвижны. Посеревшая плоть уже источает гнилостное зловоние, хоть бальзамировщики и потрудились над трупами. Мускус, ладан и благовония, курящиеся на треножниках, не могли изгнать стойкий запах гниющих водорослей и чего-то чисто морского. Такое впечатление, что чудовище из тины и песка, забралось в крипту и тихо сидит здесь. Дездемона обернулась в ожидании, что по проходу, царапая мраморный пол щупальцами, ползет сам Дарунон, но кругом было пусто.
– Либо жертва морю, либо твой каприз, – донеслись откуда-то издалека голоса, казавшие не человеческими. Они журчали, как текучая вода.
Дездемона двинулась на звуки. Плакать всю ночь над трупами братьев было неразумно. А вот подслушать чужой разговор никогда не будет лишним. Мало ли что задумали недруги, притаившиеся во дворце. Любое упоминание о жертве морю было для нее фатальным, учитывая то, кто под этой жертвой изначально подразумевался.
– Мы поощряем забавы, но если вдруг придется вскипятить воду в море, чтобы прогнать могущественного врага, то договариваться придется уже не с нами, а с Ясмин. У тебя с ней вроде бы хорошие отношения.
Голоса доносились с галереи, украшенной стрельчатыми арками, которая протянулась прямо возле моря. Один ее конец упирался в пристань с гондолами. Там и расхаживал Моран. А кто-то из воды окликал его. Руки с перепонками потянулись снизу из воды и чуть не ухватили подол его мантии. В воде зазвучал журчащий смех.