Магический замок среагировал на закрытие как положено: слегка завибрировал. Вот теперь всё в норме. Можно и спать наконец-то!
Но на пути к дивану внезапно встало ещё одно препятствие: у дверей родного кабинета обнаружился Ракуна. Магос стоял, привалившись к стенке, думал о чём-то своём и выглядел вполне расслабленно, но на звук шагов сразу же вскинулся, насторожился.
— А, явился наконец-то!
— Ты что тут делаешь? — удивился Долан.
— Да ничего. Шёл из тира, решил зайти.
— Ночью?
— Так ведь ты всё равно не спишь!
— Как раз собирался.
— Вот и молодец. Я надолго не задержу. Всего один вопрос как к бывшему милиту. Чисто теоретический.
— Выкладывай, — махнул рукой Долан. Другого способа избавиться от Ракуна он всё равно не видел. Не силой же его выпроваживать.
Магос не торопился. Дисциплинированно дождался, пока Долан откроет кабинет, зашёл внутрь, убедился, что нет посторонних, активировал пару арфактумов (защиту от прослушки ставил, что ли?) и только тогда спросил:
— Где у вас принято держать важных государственных преступников до объявления приговора? Причём держать не слишком официально, потому что не факт, что приговор вообще будет. Некое укромное место, где заключённые не особо контактируют друг с другом и внешним миром.
— И всё это чисто теоретически?
— Конечно. Так знаешь или нет?
— Теоретически — знаю. — На ум приходило только одно место, подходящее под заданные параметры. Может, существовали и другие, но простым милитам о них не сообщали.
— Тогда рассказывай. В подробностях.
— Во что ты опять ввязался, Эллерт?
— Тебе какое дело? — огрызнулся Ракун.
Значит, действительно ввязался. И совсем не теоретически.
— Если тебя прибьют, Алина расстроится. А ей сейчас и так нелегко.
— Ой, какие мы заботливые. — Сумасшедший енот растянулся на диване прямо в сапогах, и Долан еле удержался от комментариев, что он вообще-то здесь спит. Но всё же промолчал, потому что магос вдруг стал неожиданно серьёзным. И попросил тихо, почти вежливо: — Мне правда больше некуда с этим пойти. А очень надо. Ну же, не жмись!
Долан зевнул. И рассказал, конечно. Что ему ещё оставалось?
* * *
Заснуть удалось лишь под утро, зато сразу же и крепко. Снилась, конечно, Яна. Настоящая. Бескровное лицо среди осколков разбитой куклы.
Кто бы сомневался.