Жевалье склонил голову в приветствии:
– Добро пожаловать, господа.
– А можно без официоза, Луиз? – поморщился Алан. – На корабле ты мне нравился больше.
– Традиции обязывают, Алан. Кто мы без них, как не обычные животные?
– Я думал, от животных нас отличает наличие разума, – заметил Максим.
– Традиции, память – всё это есть следствие разумности. Веками выработанные ритуалы приветствия, правила, этикеты поведения… кстати, по правилам хорошего тона, вам двоим полагалось прибыть сразу в зал заседания.
– Нам за это полагается выговор? – спросил Максим.
– Нет, говорю же – это не более чем хороший тон. – Жевалье сложил руки на груди, спрятав кисти в широких рукавах. – Из-за этого меня отправили вас встречать.
– Не переломился, бедняга? – прошептал Алан так, чтобы услышал его только Максим. Жевалье повернулся к нему:
– Прости, ты что-то сказал? Если это что-то важное, то говори, в противном случае нам пора. Совет вот-вот начнётся.
Алан вздохнул:
– Нет, ничего важного, Луиз.
Жевалье кивнул и сказал:
– Итак, господа, прошу за мной.
* * *
Зал заседаний Совета Вечности разительно отличался от холла. Вдоль стены, полукругом в два яруса, располагались трибуны для спикеров и почётных гостей Совета. Трибуны эти были обращены лицом к широкому помосту у противоположной стороны, на котором находилось семь кресел. Все, кроме одного, уже были заняты советниками. Тут же, перед креслами, стояла кафедра для докладов с голографом. Стеклянные колонны, служившие опорой Этерналу, в этом зале утончались и тянулись по стенам вверх к центру купола, соединяясь в хрустальный шар под потолком. Сейчас этот шар был безжизнен, и в помещении царил полумрак. Но когда заседание начнётся, именно эта сфера будет служить источником света.
Когда они поднялись в зал заседаний, Жевалье сказал:
– Занимайте свои места. Меня уже ждут.
Он взошёл на помост и занял крайнее слева кресло. Максим и Алан направились к центральной трибуне на первом ярусе. Вскоре после того, как они сели среди спикеров, шёпот в зале стих и шар под потолком залил светом аудиторию. Началось заседание Совета.
С центрального кресла поднялась Госпожа Председатель, и одновременно с этим её голограмма появилась за кафедрой. Впрочем, женщина сделала знак рукой, погасив цифровой образ, и самолично заняла место за возвышением.
Госпожа Председатель была одной из самых интересных личностей современности, и слухов вокруг её персоны ходило множество. Было известно, что она одной из первых прошла процедуру иммортализации. Если бы Максим встретил её на улице, он бы ни за что не догадался, что перед ним – самая могущественная женщина на Земле. Она даже не делала пластику, законсервировавшись в том возрасте, когда приняла бессмертие, – обыкновенная женщина шестидесяти лет, очень худая, если не сказать иссушенная, с седыми волосами и покрытым «задумчивыми» морщинами лицом.